— Они не дадут тебе покоя, Фэйми, — сказал лис. — Тебя ждут большие неприятности.
— Ну и пусть, — ответила девочка. — Я всё преодолею. Я сильная теперь.
Эпилог
— Лури! Лури! Как же я рад тебе, моя блохастая варежка!
Аргус кружил недовольного лиса, то прижимал его, то чесал за ухом и не переставал восторженно восклицать:
— Лучше и быть не могло! Кто бы мог подумать, что духи не выдержат твоих гнусавых песен? Они всегда выводили меня из себя, но теперь я готов слушать их днём и ночью!
— Хозяин, вы меня скоро измочалите, как пеньку, сколько можно! И почему вы до сих пор стоите возле барьера? Почему не в Гёльфене?
Мальчик вмиг помрачнел. Фэйми только что ушла, и они остались в дубовом лесу втроём. Аргус, Лури и Макао, от избытка радости забравшийся на самый высокий ствол.
— Никак не решусь перешагнуть барьер, — признался Аргус. — Я подумал: а вдруг Гёльфена за ним уже нет, и ничего нет. И тогда ты зря умер. Мне от этого стало так тоскливо, что я не смог заставить себя зайти внутрь.
— Опустите меня на землю и пойдёмте уже! Памфле заждался.
— А вдруг и его уже нет? — Аргус нервно грыз кулаки.
— Я вхожу! — прогнусавил Лури.
— М-м-м! — замычал Макао, спрыгивая с дерева прямо за барьер.
Аргус вздохнул, потоптался на месте и поплёлся следом.
— Какой кошмар, — охнул он, оказавшись в сжатом пространстве.
Они стояли на границе снежной пустоши. Метель задувала в лицо крупные снежинки. Было холодно. Пронзительный ветер завывал над руинами Гёльфена. Поваленные колонны, рухнувшие своды, поломанные стены. Груда серого камня — вот и всё, что осталось от некогда величественного замка. Садовые скульптуры лежали в сугробах, как сбитые шахматные фигуры. Деревья ёжились, кутаясь в бурые обноски листьев. Небо нависало сизыми тяжёлыми тучами.
— Как хорошо, что ты жив, Лури, — вздохнул Аргус. — Иначе всё было бы зря. Кто бы знал, что твои слова про наше возвращение окажутся пророческими.
— Хозяин, взгляните!
Лис указал на развалины хвостом. Аргус пригляделся. На самом верху среди обломков виднелся чей-то силуэт, прозрачный, как дыхание.
— Это же Памфле! Памфле!
Аргус сорвался с места. Ноги утопали по колено. Щёки раскраснелись, на ресницы налипла ледяная крупа. Макао ёжился и испуганно мычал, загребая ладонями странный колючий порошок. Лури бежал впереди. Он был лёгким и почти не оставлял следов.
Сливающийся с фоном дворецкий стоял на возвышении среди руин и невозмутимо охранял последнее, что осталось от обители рода Харвилов — чашу, засыпанную снегом. Она давно пошла трещинами, и только чудо, а может быть, лёд, сохранило её в целости.
— Смею заметить, господин, что, во-первых, вы припозднились, а во-вторых, обезьяна — не человек, и её кровь тут не поможет.
— Сливы, Памфле! Где наши запасы слив? У нас было два мешка этой сушёной гадости в кладовой!
— Боюсь, они под завалами, господин. Позвольте спросить, зачем вам сливы?
— Мы изменили Договор, Памфле! Мы изменили! Показывай скорее, где они!
Дворецкий степенно отошёл от жертвенного сосуда и проплыл над руинами к восточной части Гёльфена.
— Я полагаю, что здесь. Простите мою наглость, но вы уверены, что не встретили шарлатана, который пообещал вам изменить Договор, назвавшись тёмным духом?
Аргус неистово рассеивал камни и блоки, пытаясь докопаться до запасов. Лис стремительно худел.
— Чего вы встали? А ну живо идите в сад и гребите под деревьями! — деловито прикрикнул мальчик.
Лури побежал сметать снег хвостом, а орангутанг принялся ковырять замёрзшие плоды. Аргус с усилием вытащил первый мешок, развязал его и, не очистив чашу, чтобы ненароком не разломать, высыпал на дно горсть мороженного чернослива. Жертвенный сосуд развалился на куски. Улыбка сползла с лица Аргуса.
— Полагаю, это был шарлатан, — спокойно заметил Памфле, поправив призрачное полотенце на согнутом локте.
Вдалеке гнусаво ругался Лури и мычал замёрзший Макао. Чаша рассыпалась прахом, и тут же стёрлись в порошок все развалины. Аргус ухнул в сугроб и еле выбрался оттуда. Однако, Памфле никуда не делся.
— И когда от тебя будет хоть какой-то толк? — выругался мальчик, барахтаясь в грязном снегу. — Дайте мне руку кто-нибудь!
Но тут белый покров растаял. Быстро. Всего-то за мгновение. Серый прах, покрывший мятую землю с останками ржавой травы и голых кустов, поднялся в воздух, закружился в воронку и собрался в амфору с двумя ручками.