Он выключил компьютер и прошел в офис Картера. Синтия уже была там.
— Надеюсь, вы двое еще не распланировали свою жизнь на ближайшие сорок восемь часов.
— Наша жизнь, Эдриан, принадлежит Управлению, — скромно ответил Майкл.
— Мне только что позвонил Билл Бристоль.
— Ты разговаривал с самим советником президента по национальной безопасности?
— Может, заткнетесь на минутку и дадите мне закончить?
Синтия Мартин улыбнулась и опустила глаза.
— Бекуиту не дает покоя конференция по Северной Ирландии. Похоже, у него зуд в заднице. Опросы показывают падение популярности, и он рассчитывает поднять рейтинг, продемонстрировав всему миру успехи мирного процесса.
— Как мило, — обронил Майкл. — И что же требуется от нас?
— От вас требуется немного: подготовить его к этой конференции. Ему нужна полная и ясная картина ситуации в Ольстере. Президент хочет точно знать, какое давление он может оказать на лоялистов и националистов. Бекуит обдумывает возможность визита в Белфаст и ждет от нас предложений по этому вопросу. Так что подготовьте соответствующую информацию, проведите анализ и изложите свои рекомендации.
— Сколько у нас времени? — спросил Майкл.
— Совещание в Белом Доме у Бристоля назначено на послезавтра.
— Отлично! Я-то уж боялся, что нам снова назначат какие-нибудь нереальные сроки.
— Если вы двое считаете, что не справитесь…
— Мы справимся.
— Я так и думал.
Майкл и Синтия поднялись.
— Майкл, задержись, — сказал Картер.
— Собираетесь посплетничать обо мне у меня за спиной? — поинтересовалась Синтия. — Как это по-мужски.
— От тебя ничего не скроешь, — буркнул Эдриан.
Синтия нахмурилась и вышла.
— Не строй планов на ланч, — сказал Картер. — Есть дело.
Столовая ЦРУ находится на седьмом этаже, за тяжелой металлической дверью, которая выглядит так, словно ведет в бойлерную. Раньше ее называли столовой для администрации, но потом до начальства дошли слухи о недовольстве рядовых сотрудников. Оскорбительное слово исчезло из названия, и ресторан открылся для всех. Условно говоря, штатный кладовщик может подняться на седьмой этаж и пообедать вместе с заместителями директора и начальниками отделов. На деле же большинство сотрудников предпочитают просторный кафетерий под первым этажом, любовно называемый «помойкой», где можно свободно посудачить о том и о сем, не боясь, что тебя услышит начальник.
Моника Тайлер сидела за столом у окна, из которого открывался вид на густую аллею вдоль Потомака. Два ее верных помощника, известных в среде среднего звена как Труляля и Траляля,[18] сидели по обе стороны от нее, вцепившись в кожаные папки, в которых, судя по напряженным лицам неразлучной парочки, хранились утерянные тайны древних цивилизаций. Соседние столы пустовали. Моника Тайлер умела создавать вокруг себя пустое пространство, как психопат с зажатой в руке гранатой.
Моника не шевельнулась и тогда, когда Картер и Осборн подошли к столу и, кивнув присутствующим, заняли отведенные им места. Официантка принесла меню и карточки заказа. В столовой на седьмом этаже посетители не делали устный заказ — им полагалось заполнить небольшой бланк и самим рассчитать сумму оплаты. Шутники поговаривали, что в конце рабочего дня все бланки отсылаются в отдел кадров, где их анализирует психолог. Картер, заполняя бланк, безуспешно попытался расшевелить Монику замечаниями о погоде. Майкл, зная, что счета на оплату ланча будут отправлены в офис директора, выбрал самые дорогие блюда: креветочный коктейль, пирожки с крабами и крем-брюле на десерт. За Монику бланк заполнил Труляля.
— Теперь, когда вам удалось нейтрализовать Бригаду Освобождения Ольстера, — неожиданно начала директор, — мы полагаем, что вам пора выйти из оперативной группы по Северной Ирландии и заняться чем-то более продуктивным.
Майкл посмотрел на Картера. Картер пожал плечами.
— Кто это «мы»? — спросил он.
Моника оторвалась от тарелки с салатом и слегка нахмурилась, будто сочла вопрос оскорбительным.
— Седьмой этаж, конечно.
— Вообще-то я надеялся, что смогу заняться делом Октября.
18
«Труляля и Траляля» (англ. Tweedledum and Tweedledee) — персонажи карикатуры Т. Наста, который изобразил двух неразлучных и похожих друг на друга недотеп из сказки Л. Кэрролла «Алиса в Зазеркалье» в качестве символа сходства двух основных политических партий США.