При расставании на аэродроме Аревшатяны держались бодро, даже подчеркнуто весело и непринужденно. Звали провожавших в гости в Ереван. И только Антонов знал, какая горечь у них в душе — ящики с масками сгорели дотла вместе с остальным их багажом. Лишь чемодан с медицинскими рукописями Аревшатяна сумел в тот день спасти Кротов, который прорвался все-таки на аэродром и ринулся в горящее помещение багажного отделения.
Нет, не может человек за границей быть один! Особенно в условиях небольшого тропического города, когда не только узкий круг знакомств, но и сам город не может предложить тебе подходящий способ убить вечернее время.
За минувшие месяцы ярко запомнился лишь один день — первомайский. Почти полдня шли мимо трибуны у президентского дворца колонны демонстрантов, на площади сдерживали шаг и, вскидывая в ротфронтовском приветствии руки со сжатыми кулаками, пели:
Колонны демонстрантов казались бесконечными, и Антонов, стоя на трибуне для гостей, поражался: неужели в Дагосе столько народу!
Режим Абеоти торжествовал победу. В апреле прошел процесс над пленными наемниками, их оказалось полтора десятка вместе с засланными шпионами. Половине суд вынес смертные приговоры, но президент, проявив великодушие, заменил казнь пожизненным заключением.
Два месяца назад приехал в Дагосу новый заведующий консульским отделом посольства, обязанности которого в течение года выполнял Антонов. Приехал с семьей — женой и двумя детьми, и Антонов, уступив ему виллу, перебрался в жилой дом посольства, это его вполне устраивало — не так одиноко, за стенами свои люди, хотя и порядком надоевшие за рабочий день.
Два раза в месяц он получал письма от Алены. Половина тетрадной страницы была заполнена аккуратными, округлыми, буковка к буковке, точно нанизанными на голубую линейку тетрадной строки, без единой ошибки словами. Но слова эти были бестелесными, без теплинки, отчет послушной дочки, которая не должна забывать своего папу. Писала о делах в школе: по алгебре пятерка, по английскому тоже, мама помогает, а вот по химии подряд две тройки, очень противный этот предмет, но пусть он не беспокоится, она обязательно исправит. Три раза в неделю по вечерам бабушка возит ее в музыкальную школу. А недавно ходили в кино. Видели «Кавказскую пленницу»…
Антонов понимал, что письма Алена пишет по требованию матери, и догадывался: Алена отнекивалась, а Ольга заставляла — надо! Раньше, когда Ольга была в Дагосе, письма от Алены не приходили так регулярно, как сейчас, но были интереснее и живее. А сейчас писала потому, что «надо»! И в регулярности отправки писем проглядывалась четкая программа: как бы там ни было, она, Ольга, сделает все, чтобы дочь от отца не отдалялась, отец имеет все права на ее привязанность, в этом он может быть заранее уверен, права его будут соблюдены. Да, теперь перед ними встали проблемы, которых раньше не было, — проблемы родительских прав и отношений.
К каждому Алениному письму Ольга делала короткую приписку делового содержания. Вскоре после возвращения в Москву сообщила, что снова оформилась в свой институт, но, к сожалению, ее прежнюю ставку завлабораторией отдали какому-то Лисицыну — ждали, ждали и отдали! А так — работает, предложили ей интересную тему, временами ездит в командировки…
И он понимал, что теперь Ольга отдалена от него не только расстоянием, у нее работа — своя жизнь, свои интересы.
Однажды Антонов получил письмо из Канады. Катя писала, что жизнь ее вернулась в прежнюю колею и ныне в этой жизни решительно ничего не происходит. Хворает тетя, и надежд на ее выздоровление немного. Все время уходит на ухаживание за больной. Дядя теперь живет в Гавре, служит в строительной фирме. Из компании, в которой он проработал много лет, пришлось уйти. Кое-что ему припомнили…
Письмо было написано с большим достоинством, но вызывало грусть — пронзительное одиночество неприкаянной души сквозило в каждой строчке.
Антонов сразу же ответил Кате. Прошел месяц, другой, — писем от нее больше не было…
Новый консул оказался молодым, доброжелательным и общительным человеком в образцовой спортивной форме — бывший чемпион Москвы по теннису! Антонов, вводя Лисянского в курс дела и поближе с ним познакомившись, порадовался за Ермека — сработаются!
— Мне думается, Ермек, тебе повезло!