— Она из меня всю душу вынула, но никого другого мне не надо. Раньше я и помыслить не мог, что можно иначе жить, чем мои отец с матерью, но теперь, думаю, есть надежда. — Последние слова он произнес едва слышно. И Фрося не удержалась, обняла его за плечи. Так и сидели, пока за пиршественный стол не позвали.
Княгиня вынырнула из воспоминаний и посмотрела на светящуюся Ретку, на Жирослава с непроницаемым выражением лица. На Настасью с Ильёй, на Илту со Жданом. На сосредоточенного мужа и улыбающуюся глазами свекровь, и поняла, что, только потеряв всё, она смогла отпустить прошлое и найти дом, семью, любовь и дружбу. Найти себя.
С тихой грустью вспомнились родные из её прошлой жизни. Мудрый, понимающий с полуслова отец, правдивый в своих едких замечаниях Елисей, прямая в суждениях Марго. «Если застрянешь, дай знать», — сказала супруга в их последнюю встречу. Фрося встрепенулась.
— Я выйду на улицу. Душно, — прошептала Фрося на ухо Давиду.
Церковный двор встретил весенней сыростью. Обойдя большой светлый собор, она остановилась возле задней стены. Приложила лоб к холодному камню. Достала бронзовое писало и уверенно выводя каждую букву, нацарапала:
«Марго, я остаюсь. Багрянцева Ф.»
04.2021-10.2021