Небольшие, провинциальные городки наподобие Райдора просыпаются рано. Еще до восхода солнца над пекарнями начинают подниматься дымки, на улицах появляются молочницы и золотари, торговцы начинают стекаться к рыночной площади, чтобы приготовить лавки для дневной торговли, позевывающая стража лениво обходит кварталы и с нетерпением ожидает смены. А когда золотой диск выползает из-за далеких зубчиков Кезанкийского хребта, открываются городские ворота, чтобы впустить повозки окрестных кметов, привезших в город продукты.
Ватагу охотников привратная стража отлично знала — почтеннейшие Ночные Стражи частенько отлучались из Райдора по своим загадочным делам, кроме того, именным указом его светлости герцога Варта им дозволялся беспошлинный проезд по всем землям герцогства и королевства Бритуния, а кроме того был выписан так называемый «золотой лист». Сей бессрочный документ предписывал всем коронным управителям и дворянам, являющимся вассалами скипетра Пайрогии оказывать охотникам за чудовищами все возможное содействие, а при необходимости помогать деньгами, фуражом или людьми. Фактически, это была самая настоящая охранная грамота, какие обычно даруются лишь «государственным людям» — посланникам, спешным гонцам или королевским чиновникам, отправленным в провинцию по неотложным делам.
Капитан стражи, ясное дело, подорожную у Гвайнарда спрашивать не стал — всем известно, что обладатели «золотого листа» могут ездить когда угодно и куда угодно, в любое время. Даже ночью караульные обязаны открыть для них городские ворота по первому требованию. Опытный гвардеец отметил, что Ночные Стражи собрались в дальнее и опасное путешествие, поскольку вслед за отрядом, на коротком чембуре, величественно шествовал соловый тяжеловоз, нагруженный изрядным количеством поклажи. Если охотникам предстояло заурядное дело по изведению какого-нибудь болотного ящера или объявившегося в ближнем лесу мантикора, тяжеловоз оставался дома, и ватага отправлялась на промысел налегке. Если же отряд Гвайнарда берет с собой эту гигантскую конягу, значит, и впрямь стряслось нечто весьма серьезное…
Прямой как стрела добротный наезженный тракт вел точно на Закат, к Пайрогии. Возле бритунийской столицы дорога расходилась на два важнейших пути. Один вел в Немедию, другой — на Полночь, до земель Пограничья к Граскаальским горам и далее через Перевал Черепа, в Гиперборею. Охотникам же требовалось направиться от Пайрогии в сторону Полуденного Заката, к «ничейным землям» расположенным над Солеными озерами. Если в пути не возникнет задержек, Стражи смогут достигнуть пределов баронства Лотар к вечеру четвертого дня пути. А дальше — как повезет…
Сартак Конана шел упругой размашистой рысью — зверюга почуяла дальнюю дорогу и теперь радовалась возможности показать свои способности во всей красе, поскольку зубастые хищники с Ауруса гораздо выносливее и резвее любой лошади, включая знаменитую пуантенскую породу, которой отдают предпочтение большинство разбирающихся в лошадях опытных путешественников. Впрочем, лошадки Асгерд, Гвая и Эйнара тоже не отставали. Малыш грузно топал позади, причем умный тяжеловоз сейчас шел самостоятельно, без хозяйского чембура — боссонские великаны никогда не отойдут от отряда, не отстанут и не свернут с дороги.
В окрестностях Райдора по пути еще встречались поселки или усадьбы местных дворян, больше похожие на маленькие деревянные крепости, но через семь-восемь лиг начались дремучие пущи, простиравшиеся едва ли не до самой столицы рубежей Немедии. Бритуния доселе была мало населена, а тысячелетние леса вообще не были обжиты людьми — человек старался селиться по берегам рек или ближе к горам, богатым рудами и серебром, которое и было основой благополучия небольшого полуночного королевства: рудники исправно снабжали казну государя Эльдарана бесчисленными серебряными слитками.
Разумеется, в как в Райдоре, так и в области, окружающей Пайрогию, имелась своя дорожная стража, обязанная следить за порядком на торговых путях, и оберегать мирных путников от возможных неприятностей, наподобие разбойников и иных лихих людей, но гвардейские разъезды предпочитали не забираться за пределы владений герцога или королевского домена, так что примерно половина Пайрогийского тракта никогда и никем не охранялась. Торговцы предпочитали нанимать охрану, а одиночные путешественники предпочитали собираться в компании по восемь-двенадцать или более человек и ехать вместе — так оно надежнее.
Конечно, шайки дорожных грабителей, в относительно спокойной Бритунии, были редкостью (а в Райдоре их вообще повывели, спасибо тяжелому на руку и быстрому на расправу герцогу Варту), однако лишний раз рисковать никому не хотелось.
Более того, на всем протяжении тракта встретить придорожную таверну или постоялый двор было невозможно — никто не желал селиться в эдакой глухомани, да и проезжающих которым могут потребоваться услуги постоялого двора не так много, как может показаться. Таким образом, путешественникам следовало надеяться только на себя и брать с собой достаточно припасов, чтобы их хватило на несколько дней. Конечно, в крайнем случае, можно охотиться — зверья в лесу великое и непуганое множество — но где раздобыть среди дикой чащи вино или хлеб? Если сам о себе не позаботишься, никто о тебе не позаботится!
Как и предполагалось, отряд Гвайнарда провел в седлах полный день, дважды остановившись перекусить и дать отдохнуть лошадям. Лишь когда солнце начало касаться верхушек вековых деревьев, было решено искать место для ночлега.
Таковое обнаружилось почти сразу — очень симпатичная полянка по правой стороне тракта, здесь же журчала неширокая речка с каменистым дном и ледяной чистейшей водой. На самой поляне обнаружилось старое, окруженное булыжниками кострище — несомненно, путники, останавливались здесь и прежде. Более того, у корней огромной, в три охвата, сосны, были аккуратно сложены нарубленные кем-то полешки для костра.
Лошадей расседлали и стреножили, Конан и Гвай сняли с Малыша поклажу и отпустили тяжеловоза погулять — так или иначе далеко он не уйдет. Сартак ушел в лес — охотиться, поскольку предпочитал питаться не травкой, а чем-то посущественнее. За Гнедого Конан не беспокоился: плотоядное чудовище в лошадином обличье могло отлично постоять за себя — даже случись ему схватиться с медведем или обитающей в райдорских дебрях «лесной кошкой», повадками и размером более напоминающей тигра, сартак непременно выйдет победителем, слишком умен и силен.
Асгерд с Эйнаром взялись за костер и котелки. Ужин предстоял простой, но сытный — Асгерд давно изобрела прекрасный способ накормить голодных мужчин: в котелок отправляются тонкие ломти солонины, мелко нарубленные овощи и нарезанное «соломкой» сушеное тесто. Конан непременно добавлял в варево туранские специи, к которым на веки вечные приучился еще в давние времена службы при дворе императора Илдиза в Аграпуре после нескольких щепоток жгучих пряностей похлебка приобретала совершенно неземной вкус и аромат — хоть к королевскому столу подавай!
— Эт-то что еще такое? — озадачилась Асгерд, когда из мешка с провизией вывалилась некая блестящая вещица на серебряной цепочке.
— Здрасьте, это ж потерявшийся амулет! — Эйнар нагнулся и поднял литую подвеску в виде свернувшейся в кольцо змейки с синими глазками-сапфирами. — Тот самый, который Местер Струворма отпугивает! Ну-ка други любезные, признавайтесь, кто засунул его в мешок с солониной? А самое главное — зачем?
Гвай и Конан дружно пожали плечами, Асгерд только глаза закатила:
— Будем считать, что он завалился туда случайно, — сказала она, сделав ударение на последнее слово. — Эйнар, засунь талисман в споран и забудь о нем! Не время ломать голову над пустяками!
Не желая спорить, броллайхэн положил серебряную змейку в висевшую на поясе круглую кожаную сумочку, подаренную недавно Конаном (такие спораны были весьма распространены в Киммерии) и молча отправился за хворостом.
…В вечерних сумерках ярко пылал веселый оранжевый костер, искры рвались в темно-синее небо, вовсю булькал и исходил паром вместительный котел, а вся компания удобно рассевшись вокруг огня на теплых попонах, ожидала, когда таинство приготовления ужина свершится и можно будет приступить к священному ритуалу поглощения пищи.