Мне становится неловко от этой фразы и того, что он и правда лишён способности пить сам. Подношу бокал вина к его губам и медленно наклоняю. Мужчина делает глоток и сразу же улыбается.
– А креветкой не покормишь меня?
Возвращаю его бокал на место, беру креветку и застываю. Оборачиваюсь, смотрю в хитрые глаза. Кормить его с рук? Боже, нет! Но отправляю эту креветку ему в рот, смотря как он облизывает губы от соуса.
– Оно очень сладкое, я такое никогда не пробовала, – делаю несколько маленьких глотков, смакуя напиток, даже забываю про закуски.
– Хорошее вино сложно купить, и стоит оно хорошо, – говорит вскользь, но я чувствую укол в мою сторону. Несмотря на то, что отец много работает, чтобы я ни в чем не нуждалась, но купить бутылку вина по стоимости автомобиля я позволить себе не смогу никогда. Раймонд может купить себе всё, как и его сестры. Я попала в школу, в которой учились и дети Кроуфордов, отцу помог нас устроить глава их семейства.
Эшли и Мэдисон учились в моем классе и их положение всегда показывало, что они выше остальных. Они правили этой школой.
Но что удивительно, злыми и алчными они не были. Всегда улыбались, помогали и неоднократно предлагали поехать к ним в гости. У них достойное воспитание. У всех.
– О чем думаешь? – вкрадчиво спросил мужчина. Я отвлеклась от мыслей и посмотрела на него.
– Ни о чем. – вру ему в глаза.
– Поговорим?
– О чем?
– О чем хочешь. Можно задам вопрос? – он подступается осторожно, только я не понимаю к чему.
– Хорошо..
– Сильно злишься за мою выходку?
– Нет, – стараюсь говорить искренне. – тут не за что злиться, Раймонд.
Странно было бы, если бы такой мужчина искренне хотел меня или со мной. Поэтому тот приступ, в котором он пытался меня изнасиловать – скорее просто разовая акция.
– Мне правда стыдно. Я не трогаю девушек младше себя.
С его уст это звучит как оскорбление. Поднимаю взгляд на мужчину.
– Всё хорошо, наверное.. Главное, что ничего не произошло.
– Малышка, мне жаль. Никакой мужчина так не должен поступать. Если хочешь наказать меня, могу предложить рабочий вариант, – усмехается.
– Сходить в церковь отмолить грехи?
– Я атеист. Лучше Бога меня покарает Элизабет.
– Твоя мать? – он удивляет, не смотря на то, что казалось бы мне какое дело.
– Мачеха, – тихо выдыхает и прикрывает глаза.
– Я думала она твоя мать.
– Документально, официально, для всех – да. А фактически я от своей матери знаю только её имя, – пользуюсь тем, что мужчина закрыл глаза. Рассматриваю его лицо, смотрю на контур татуировки, которая выглядывает из–под футболки, шею, скулы, губы, вкус которых я ещё помню. Появляется желание его поцеловать.
Странно видеть везде собранного Раймонда сейчас таким домашним, расслабленным и спокойным.
– Как её звали? – задаю ещё один вопрос, ступаю аккуратно, боюсь задать не тот вопрос.
– Лоретта. Тебе так интересно?
– Просто пытаюсь построить диалог, извини, если лезу не туда..
– Нет, я про то, как ты меня рассматриваешь.
Поднимаю взгляд выше и понимаю, что он смотрит на меня. И неизвестно сколько уже сидит, и смотрит.
– Я.. Прости, просто, – он усмехается, и я зависаю с дальнейшими словами. Почему я вообще оправдываюсь? Почему кому–то можно, а мне нет?
– Хочу тебя поцеловать, – глубокий голос почти хрипит, пробирает до костей. Облизываю губы, не зная, как лучше поступить.
Он тянется ко мне и уже через секунду его губы прикасаются к моим. От него на километр пахнет сигаретами. От запаха становится дурно, но Раймонд не спешит отпускать. Прижимается сильнее, но уверенно держится без рук, которые так и остаются мёртвым грузом. Отвечаю на его поцелуй слабо, неуверенно. Но по другому не получается, он просто не даёт шанса.
– Прекрати, Рай–монд, – не решаюсь назвать его сокращённо, как зовут все друзья. Но очень хочу повторять его снова и снова.
– Повтори ещё раз свою просьбу, – кусает меня за нижнюю губу, слегка трепет. Спускается ниже и целует в подбородок. Вздрагиваю от действий.
– Прекрати, пожалуйста, – выдыхаю, когда он отстраняется.
– Пожалуйста ещё? – насмехается, касаясь вновь моих губ. Тянусь к нему, но он резко отстраняется от меня. Стараюсь не показать своего разочарования, но на следующий поцелуй уже не отвечаю.
– Дразнишь, мышка, – вновь касается губ, я отстраняюсь, и он наклоняется сильнее, вдавливая меня в диван.
Мышка. Простая серая мышка. Вот кто я в его глазах. Слова гулом отдаются в голове.
– Ты чего зависла? Эй, – напряжённо поднимается с меня, оглядывая моё тело белым взглядом.
– Всё хорошо.
Тяжело вздыхает, упираясь лбом в моё плечо.
– Как с тобой сложно.