Глеб протянул Юле завернутые в целлофан сайгачьи внутренности.
-- А Билов чего? __ Сначала, как ты, говорил: не пиши, а как Васька про наряды сказал, сразу --пиши.
у _ Понятно... Во, в шею!..-- Глеб протянул Юльке на ладони картечину.-- И чисто!
-- Маленькая... _ Хва-а-а-тит... А из головы чучелу сделаю для дома. Или в подарок кому... Сколько Кареев может дать?
-- Васька говорит: тыщи полторы.
-- Правильно говорит: на полторы наработали. Закури мне, только фильтру оборви.-- Юля прикурил сигарету, всунул ему в рот.-- Я бы не писал... Все пропито, кроме чести!..
Ободрав сайгака, Глеб отмотал от рулона кусок рубероида, расстелил и на нем стал разделывать тушку. Юля сидел в стороне и молчал.
Глеб разделал сайгака, вытряхнул рюкзак прямо на землю, сложил в него мясо и заложил в кирпичи. А кровь закидал.
Разбудила их мешалка.
-- Э-э-это, час-то который? -- протирая глаза, спросил Глеб.
-- Полвосьмого,-- ответил Васька.-- Сколько могли -- не будили. Мясо где?
-- В рюкзаке,-- Глеб показал на кирпичи.-- А Билова чего нет?
-- Уксус ищет. Шашлык хочет заделать,-- Васька потормошил Юлю.-- Машина в девять на мост пойдет. Не забыл?
Юля встал, умылся возле мешалки и потянулся за рукавицами...
-- Ты чего? Не успеешь...-- Шевеля губами, Васька загружал мешалку: две лопаты цемента, шесть песка.
-- Я не буду писать.
-- Не понял,-- Васька замер с лопатой в руках, так и не высыпав песок в мешалку.-- Мы же вчера говорили...
-- Он трезвый был,-- пробурчал Юля, не глядя на Ваську.-- И все.
-- Не-ет, не все,-- четко, по складам произнес Васька и всадил лопату в песок.-- Кому вред, если ты напишешь?
-- Мане.
-- Какой еще Мане?! -- заорал Васька.-- При чем здесь Маня?!
-- Мане, жене его... Ей пенсию дадут, если трезвый...
-- А-а-а!.. Тут Глебушка поработал! Божий человек!..-- Васька обернулся к Глебу: -- Вы чего, ошалели? Помер он. Все! Поезд ушел! А денег не будет! Нам не будет! Ясно?!
-- И не надо,-- проворчал Юля.
-- Тебе не надо! -- взвился Васька.-- У тебя папашка с мамашкой!.. Полмашины отстегнули и еще дадут!.. Подохнут-все твое! А я?.. У меня две девки!.. А у Билова трояк!.. Вон он пришел, скажи ему, что писать не будешь...
-- Действительно,-- пробормотал Билов, не глядя на Юлю.
Юля обернулся к Глебу:
-- Глеб...
Глеб уже умылся из шланга и теперь вытирал лицо подолом рубашки.
-- Билов, хочешь, я тебе расскажу временно, какой у тебя расклад мыслей был... про это дело? Поначалу ты был против, чтоб писать. Мол, не по богу. Это когда разговора о деньгах не было. А как деньгой запахло, ты по ней затосковал и по-другому стал думать.-- Глеб натянул рубашку на мизинец и покрутил в ушах.-- Какое, мол, ты имеешь морально-христианское право своим детям недодать... Трем... Мол, ты перед богом за них ответствен... А за Егорыча, за одного, тебя бог простит временно...
-- Ладно! Завязывай! -- отрезал Васька.-- Пусть Юлька пишет. А получим деньги -- вы свои пайки Мане отошлете. Всего делов. Можете и венок выслать... Пожалуйста... Так что пиши, Юль.
-- Не буду!
-- Не будешь?! -- заорал Васька.-- Ну и... с тобой! Зину Васька нашел в конторе. Она сидела за машинкой и что-то печатала двумя пальцами.
-- Чего тебе? -- она раздраженно тыкнула пальцем в клавишу.
-- Михайлов писать объяснительную не хочет.
-- Почему? -- Зинка подняла голову от машинки.
-- Маню жалеет, жену сварного... Пенсию не получит...
-- Чего-чего? -- Зинка сморщилась, подалась вперед.-- Вот тоже!.. Тьфу! Ты знаешь, что Рафу будет?.. Ну, Карееву, если Михайлов не напишет? Посадить же могут! Ты хоть сказал ему?..
-- Говорил...
-- А ты знаешь что, Василий? -- Зинка поманила его поближе к столу.-Поезжай-ка сам на мост. Поговори с Кареевым. Понял? -- Она взглянула на часы.-- Машина сейчас пойдет... Успеешь.
-- А вы Глеба попросите напечатать! -- уже в дверях сказал Васька.-- Он быстро умеет, по-слепому. Васька появился после обеда.
Билов с Юлей заканчивали белить. Глеб возился в коровнике.
-- Порядок,-- негромко сказал Васька.
-- В отношении? -- спросил Глеб.
-- Извести хватило?
-- Хватило...
-- Ас той стороны?
-- Как в лучших домах!--отозвался снаружи Билов.-- Над воротами только... Поешь шашлычку... Васька обошел коровник. И настроение у него окончательно выпрямилось: хорошо слепили -- лучше нового.
-- Вот та-а-ак,-- довольно протянул он.-- Не упадет, Глеб.
-- Постоит временно! Теперь только шифером покрыть. Когда шифер будет? в
-- Вроде завтра обещали,-- ответил Васька.
-- Директор! -- крикнул Билов.
"Волга" остановилась у самых ворот. Из-за руля вылез директор, с другой стороны -- Зинка.
-- Ну что? -- негромко спросила она.
-- Угууу-у...--довольно промычал директор.--Следила?
Зинка кивнула. Директор прошелся вдоль стены, пощупал ее...
-- По два контрфорса на стену -- покрепче будет... А так -- нормально. Поехали, Зинаида Анатольевна! Машина прошла несколько метров, остановилась. Зинка вылезла.
-- А ты поплачь! -- сказала она, подойдя к Ваське. Тот отвернулся.
-- Ну, хочется ему, что теперь?! Директор! Кладкито на пару дней -- не разговор. Другое, скажи, плохо: кирпича нет!.. Студенты свой не дадут...
Зинка примолкла и постучала пальцами по влажной стене коровника.
-- Придется в печь лезть... В горячую... Кирпичного завода, по сути, не было, одно название. В сарае из горбыля стояла формовочная машина. Из щели в машине выдавливалась серо-зеленая, как пластилин, полоса, специальная сечка рубила ее на куски, и сырые кирпичи ехали на транспортере в барак -сушиться. Метрах в пятидесяти от барака две огромные, в три роста, ямы -печи.
Позавчера студенты набили обе печи сырым кирпичом и зажгли форсунки. Печи гудели двое суток. Значит, к вечеру студенты их выключат -- готов кирпич.
-- Они ямы погасят, а мы раскроем,-- прикидывал Васька.-- Главное: на студентов не нарваться... До шести надо печи раскрыть... Сходишь, Глеб?
-- Сходить-то можно... Красть-то больно не с руки... Глеб не ложился, чтоб не проспать.
Пока он дошел до кирпичного завода, рассвело. Над бурым квадратом печи дрожало упругое марево. Глеб разыскал скребок и со скребком в руках ступил на печь. От кед сразу же завоняло горелой резиной. Глеб, приплясывая, соскоблил засыпку и начисто размел метлой -- метла дымилась.
Он на секунду остановился и, подняв метлу, понюхал подпаленные прутья -- пахло рыбалкой. Потом спрятал метлу и скребок, сел на теплую землю, прислонился к столбу навеса. Для сохранения теплоты поднял воротник штормовки, поудобнее притерся к столбу и прикрыл глаза...
-- Чего приснилось? Глеб заворошился, намереваясь подняться.
Перед ним стояла Зинка.
-- Прислал...-- Он дернулся.-- Зацепился, что ли... Зинка заглянула ему за спину.
-- Битум с навеса потек... Жарко... Ваши-то где? -- И, увидев подходивших, крикнула: -- Вася! Я в шесть говорила! У меня что, всех забот -- кирпичи вам возить!.. Живо!..
-- Так...-- Вася огляделся.-- Я -- в кузове, двое -- в 124
яму, один на перекуре... Не раздевайся! -- крикнул оЯ Билову.-Сгоришь! Досок на кирпич накидайте, рука" виц по три пары!.. Глеб! Какого хрена! Я ж сказал вчера: сапоги!.. Снимай кеды...
Васька снял сапоги, сунул Глебу, сам влез в его кеды.
-- Готовы?! Глеб -- Билову Билов -- мне! Свистну: Юля меняет Глеба. Погнали!
Васька засек время. Через пять минут он свистнул. Юля подскочил к уже заклубившемуся Глебу, но тот оттолкнул его к Билову. Билов вылез из полуметровой огнедышащей дыры и за шиворот потянул с себя штормовку со свитером. Он долго отпыхивался, держась за крыло самосвала, потом начал харкать красной, как кровь, кирпичной пылью.
-- Респиратор надень! -- Васька, не нарушая ритма, меж кирпичей кинул ему респиратор.
Респиратор упал у ног Билова.