- Да ты просто красавчик с апельсиновыми порванными штанами на рогах, - съехидничала Лизавета и обвязала свой пиджак так, чтобы скрыть попу в трусах.
Жуткие желтые глаза сощурились, не моргая.
Лиза показала на его рога.
Ничего. Ни проблеска понимания, ни чего-либо отдаленно похожего на разум в его глазах.
Она показала на свою голову и жестами объяснила, что надо снять брюки и отбросить их в сторону. Чтобы донести до него свою мысль, показала, как отвязывает пиджак с головы. Повторила несколько раз, с вариациями на ту же тему. Никакого результата.
Наконец, просто от безысходности, она заплясала на месте, чтобы посмотреть, сможет ли добиться хоть какой-то реакции.
Монстр поднялся на задние конечности и завыл, показав внушительное количество зубов, потом снова упал на четвереньки и начал прыгать на нее, снова и снова, но каждый раз отскакивал, словно собака, которую дергают за поводок.
Лиза застыла на месте. Все это выглядело так, будто он хочет напасть на нее, но по какой-то причине не может.
Монстр тоже замер, рыча и внимательно наблюдая за ней сквозь щелки глаз.
- Это мои штаны, и они мне нужны. Отдай. - выкрикнула Лиза.
Миг спустя он отвернулся и заскользил прочь - воплощенное безумие и гладкие мускулы.
- Вот же гад, - пробурчала Лизавета и вздохнув подхватила свои палки и последовала за ним. Ей нужно было вернуть брюки. Кольчик плелся позади, передвигая корнями и кажется пыхтел. Как цветок мог издавать такие разные звуки? Лизавета только диву давалась.
Зверь остановился, обернулся и зарычал на нее. Он совершенно ясно дал понять, что ему не нравится ее компания. Плохо. Когда он снова начал двигаться, Лиза выждала несколько секунд и стала следовать за ним, сохраняя чуть большую дистанцию. Она надеялась, что у него есть логово, где он оставит ее штаны, а когда снова пойдет на охоту, можно будет их стащить.
Она шла за Зверем несколько часов, сначала по лугам, потом по лесу вдоль широкой и бурной реки, где наконец потеряла его между деревьями. Лиза косилась на солнце, пытаясь определить, сколько у нее осталось времени, чтобы найти место, где можно остаться на ночь. День в этом лабиринте заканчивался ошеломляюще быстро. Она надела наголову венок, а Кольчик обернулся вокруг ее талии и затих. Наступали сумерки, температура упала. Лиза начала ощущать, что становится холодновато, она натянула пиджак и чертыхнулась, глядя на голые ноги, а затем насторожилась. Зверя нигде не было.
- Прекрасно, - всплеснула она руками. - Кажется я потерялась или он просто убежал с моими штанами.
И почувствовала его присутствие за своей спиной. Обернулась и взвизгнула. На миг она даже засомневалась, что это «ее» монстр. Он почернел, как хамелеон, сменивший темно-серый цвет на угольно-черный, а глаза теперь были не желтые, а чернее самой Тьмы. Затягивающие. Парализующие душу. Лиза приняла бы его за кого-то другого, может дальнего родственника, но ее штаны на его рогах явственно говорили, что это ее монстр.
Он зарычал. Длинные клыки блеснули черным. Теперь ей зверь казался еще более страшным, чем раньше.
- Да что опять не так? - Лиза задрожала потому что за ее спиной, под пиджаком тоже дрожали.
А почему зверь оказался позади нее? Неужели она потеряла его след, а он вернулся за ней и теперь высказывает свое «фи»? Ничто в его поведении не имело смысла. Может, со временем он устанет от ее брюк, болтающихся на рогах при каждом шаге, и решит их выбросить?
Зверь пошел вперед, а она усталая и голодная поплелась за ним и размышляла. Как ей пережить эту ночь? Какие чудовища выходят в этом лабиринте по ночам? Чего ей нужно бояться? Где она сможет заснуть? Опять на дереве? И уснет ли теперь? Если она, конечно, сумеет достаточно расслабиться, чтобы уснуть. И Лиза хотела есть. Она устала, и начала замерзать.
Монстр остановился, она с ним поравнялась, он зарычал и направился к реке. Лизавета чуть вздрогнула, когда он проходя мимо потерся об нее и застыла наблюдая, как качается на рогах ее вещь. А с другой стороны сдались ей эти штаны, и огляделась. Вон сколько лопухов растет с широкими листьями.
Зверь остановился на илистом берегу реки и обернулся в ее сторону. Посмотрел на берег, потом снова на нее. И повторил это движение несколько раз.
Пусть он ее не понимал, но она его поняла. Он почему-то хотел, чтобы она вышла на берег.