Вскоре они обедали несколькими мелкими рыбешками, а запивали как всегда водой из фляги.
- Нам бонусы, - улыбался Рай. - Ого сколько! Вероятно, что их шлют тебе, - и посмотрел на Лизавету.
- Мы в рейтинге, - рассмеялась она и принюхалась, когда ветер донес сладкий аромат. Пахло запахом земляники. - Пойду немного погуляю, - и смело вышла на полянку ближе к опушке, веревка позволяла, она вообще была какая-то безразмерная, наверно бытовая магия на ней наложена, потому как куда бы Лиза не пошла и на какое расстояние бы не отдалялась, веревка тянулась и тянулась. И чего ей беспокоиться? Рай рядом и бояться было нечего.
Лиза шла на аромат и присела.
А в кустах-то что творилось! Какая находка! Темненькие ягодки, похожие на голубику. Ашэрр рассказывал, что ел ягоды в лабиринте и не говорил какие нельзя. Получается, есть их можно тем более в компании со Зверем она тоже ела лесные ягоды и не отравилась.
Как же хочется их съесть…
Лиза торопливо сорвала несколько, чтобы высосать из них сладкий сок. Вкуснятина!
Сорвав длинный сухой стебель полой травинки, она принялась нанизывать на него крупные сочные ягодки. Принесет Райю пусть тоже полакомится. И пока собирала то попутно лакомилась ими с кустов.
Рай сидел у дерева и что-то мастерил из толстого куска деревяшки. При ее приближении он поднял голову.
- Угощайся, - Лиза протянула ему ягоды, нанизанные на веточку.
- Ты уверена, что их можно есть? - усомнился асур.
- Почему нет? Я много их съела и, как видишь жива, здорова. Мне говорили, что ягоды можно есть в лабиринте, а я до этого их столько переела, практически и спасалась ими от голода.
Рай покачал головой, - Спасибо, но не буду. Не люблю такие, они мне яркгху напоминают, вязкие, кислые.
- А эти сладенькие, сочные.
- Нет, - упрямо мотнул головой асур.
- Как хочешь, - пожала она плечами и села с ним рядом. - Что делаешь?
- Мне нравится мастерить из дерева. На ночлег останемся здесь.
- Будем ждать ищеек?
Он кивнул.
День близился к вечеру. Рай как всегда нес дежурство и перебрался к костру. Лиза какое-то время за ним понаблюдала, а потом откинув голову к стволу дерева закрыла глаза, и кажется задремала, но когда распахнула глаза, то чувствовала себя как-то странно.
Ее сознание было затуманено, и она не могла ни на чем сосредоточиться. Встряхнув головой, она поморгала и сфокусировала свой взгляд на Райе. Он сидел только в одних штанах и снова занимался своей деревяшкой. Лиза поймала себя на мысли, что не сводит с него глаз.
Перед ней был невероятно прекрасный мужчина. У нее даже заболели глаза, и она беспомощно забормотала какую-то невнятицу. Его гладкое тело было покрыто сложной вязью татуировок, а фигура у него атлета или древнего воина. Волосы, черные с бордовыми прядями были собраны на затылке в аккуратный тугой хвост. В левом ухе серьга - дымчато-серый камень в форме капли. Смуглая кожа, ровный загар по всему телу. Впалый живот, твердый, как камень, даже на глаз. Узкие бедра. Длинные ноги. Он был так прекрасен и так сексуален, что она чувствовала, как все начинает плыть перед глазами.
Что-то очень странное с ней происходит! Лизе хотелось скорее прикоснуться к гибкому телу, погладить кожу, ощутить под ладонями сильные мышцы. В ней запело что-то дикое, такое, что было ей уже знакомо. Такие чувства, подавляющие волю, она уже как-то испытывала. Ее охватило огромное, безудержное желание. Похоть.
Лиза вновь встряхнула головой. Ей хотелось отвернуться, но тело ее не слушалось, оно желало, оно звенело как струна, оно тянулось к нему. Ее глаза открывались все шире и шире. И накрыло древнее, дикое, похотливое желание с которым не было сил бороться, потому что разум напрочь отсутствовал. Она совершенно не могла контролировать себя и не могла сопротивляться своему телу! Да что это с ней?! Тело словно налилось тяжестью. Внизу живота начало жечь и это не была боль. Лиза с ужасом поняла, что хотела сделать.
Она собиралась заняться с Райем Модданом не просто любовью, она собиралась заняться с ним диким, необузданным, развратным, горячим сексом.
Сердце заколотилось словно сумасшедшее, голова закружилась, дыхание сбилось. И на краю сознания не трепетала ни одна здравая мысль.