Она закричала, чувствуя, что он все глубже проникает в ее тело, все ближе приближая ее к чему-то… чему-то невообразимому. Его толчки внутри нее, и чувство как он проникает внутрь, превращали ее в совершенно дикую, горячую, влажную, отчаянно желающую его еще больше. И с каждым поцелуем, с каждой лаской, с каждым толчком, она только больше нуждалась в нем. Он прикасался к ней, и она сходила с ума. Мир сократился до одного: Его. Он действительно был ее миром в этом лабиринте, в этой части острова. С ее губ срывались всхлипы, а затем ее тело задрожало, и она закричала. Он поймал ее крик поцелуем и крик ее экстаза ворвался в него, словно ветер, и спазмы ее мышц сжали его сущность в настойчивом ритме оргазма. Он зарычал в ответ, проникая в нее глубже, мощнее, поднимая ее бедра, притягивая их ближе к себе.
- Не отпускай меня, - произнесла она под шум водопада и его размеренного дыхания.
- Не отпущу. Никуда не отпущу, - ответил он и сильнее прижал к себе.
…а потом был смерч и вихрь, тьма и мириады новых солнц, сменившихся радугами и золотым дождем. Было ощущение полета, подъема на какую-то немыслимую вершину, где захватывает дух и останавливается сердце, но в этот момент ты слышишь стук другого сердца и понимаешь, что отныне ты совершенно бессмертен, потому что у тебя два тела, два сердца, два дыхания, и при этом ты - одно, ты един так, как не был никогда в жизни... И тьма рассыпалась миллионом сияющих искр, раскатилась тихим и счастливым смехом женщины, ветром пронесся над ней блаженный вздох мужчины, и не стало на свете ничего, кроме тепла и сжатых насмерть объятий.
Лиза задыхалась, словно после быстрого бега. Сгорала в огне, хотя находилась под потоком водопада. Судорожно впивалась пальцами в широкие плечи, прижималась всем телом, стремясь раствориться в мужчине, стать с ним снова единым целым… Сегодня, сейчас, здесь, с этим мужчиной она была королевой - нет! Богиней любви! Иначе и быть не могло - ведь в объятиях ее сжимал бог. Разума не было, не было ничего, ни прошлого, ни будущего, потому что незачем. Она отдавалась с восторгом и упоением, не слыша странных, безумных слов, которые срывались с его губ. Она плыла на волнах потрясающе долгого, яростного оргазма, сотрясшего ее тело. Она чувствовала себя так… как чувствуют себя, наверное, ангелы в полете над грешной землей. Никакого земного притяжения. Собственный вес - вес пера. Она была пустой и легкой, словно ночной ураган продул ее всю насквозь, оставив лишь невесомую оболочку тела.
Опустошенный и удовлетворенный он держал ее в своих руках, а затем сжал в объятиях. Дыхание Лизы становилось все более размеренным, и он улыбнулся, зарывшись лицом в ее волосы. И подхватив ее на руки смеющуюся и мокрую, снова целовал жарко и яростно, больше не таясь ни от нее, ни от себя самого. Не было повода. Во-первых, она отвечала на его поцелуи с не меньшей страстью, а во-вторых, что же может скрыть совершенно голый мужчина от совершенно голой женщины, если они стоят, обнявшись, и солнце заливает их жидким золотом, а цветы почему-то пахнут куда слаще роз...
Лиза смеясь прыгнула в воду и поплыла к берегу, а потом ее схватили, и они покатились по белому песку снова целуясь, а когда она оказалась на нем он целовал ее так осторожно, словно она была бабочкой, готовой вспорхнуть с его груди…
И Тьма в его глазах больше не была для нее пугающей и зловещей, потому что в ней сияли звезды.
Руки-когти, руки-щупальца, руки-ветви, лианы, корни… Тело - огонь. Губы - языки пламени.
Он снова любил ее нежно и страстно, мучительно и властно, жадно и терпеливо, томительно и радостно словно обретал смысл жизни…
Как ни странно, смысл жизни полностью совпадал с его клятвой…
«Защищать и оберегать» …
Глава 54
Шаг пятьдесят четвертый…
- Пора завтракать, - хрипло произнес Ашэрр и его сильные руки сгребли ее в охапку прижимая к широкой обнаженной груди. Лиза невольно улыбаясь спрятала лицо на его плече. От него исходила молчаливая сила. В его руках она чувствовала себя маленькой девочкой, которую защищают и оберегают.
Он усмехнулся и нежно заправил мокрую прядь ей за ухо.
- Я тебя не выпущу из постели. Так что… - и притворно вздохнул.
Лизавета игриво на него взглянула: - А ты потянешь?