- Кажется, ты точно знаешь, что делаешь, - пробормотала она.
Полуобнаженный Ашэрр в обнимку с миской, где смешивал овощи, смотрелся еще более сексуально, чем в своей форме эргана. Сглотнув, она отвела взгляд от его широких плеч.
- Я овладел этим искусством уже давно, - спокойно ответил он.
- Каким именно?
Ашэрр усмехнулся.
- Пришлось научиться готовить, когда стал жить один и ушел из клана, потом поступил в академию.
- В смысле ушел из клана? Ты покинул свою семью?
- На некоторое время, - сухо и уклончиво ответил он и Лиза поняла, что время доверия еще не настало. Почему-то стало обидно, но секс - это секс, особенно с почти бессмертным асуром и все, что было между ними не должно в ней вызывать глубокие чувства. Это всего лишь желание, вожделение, да и вообще она здесь на год, вернее уже меньше на два месяца, так почему бы не насладиться этим временем с офигенным парнем? И не стоит все усложнять, залезая в душу. Лиза беззаботно улыбнулась. Не хочет говорить о себе - да ну и не надо.
- Мы с отцом не особо ладим, - уклончиво ответил он.
Лиза притихла, рассматривая помрачневшее лицо Ашэрра. Он впервые делился с ней чем-то настолько личным, и она боялась неосторожным замечанием оттолкнуть его. Молчание затягивалось, и тогда она все же сказала:
- Звучит очень серьезно.
Ашэрр криво усмехнулся.
- Не так уж серьезно. Мы помирились спустя пару лет, но я так и не вернулся. Он бесится из-за этого.
- Понятно, - протянула она, хотя ей ничего не было понятно. - У тебя есть братья и сестры?
Он замолчал, а потом поставил на стол миску с овощами и разложил кусочки мяса на глиняные тарелки. Затем сел напротив со своей тарелкой и задумчиво посмотрел на Лизу.
- У меня есть братья и сестра, - он улыбнулся, но в его улыбке не было и намека на веселье.
- Они учатся в академии? - тихо спросила Лиза, понимая, что задает провокационные вопросы, которые держатся в секрете. Но она ведь дала ему клятву, так почему он не желает ей говорить? Хотя почему должен?
И после паузы он заговорил снова:
- После ссоры с отцом мне казалось, что я никогда его не прощу, но прошло несколько лет, и я все-таки стал с ним общаться. Мы с ним не близки, но опустошающее чувство в груди исчезло.
- У тебя настолько сложные отношения с отцом?
- Думаю, можно и так сказать, - Ашэрр обхватил ее запястье и поцеловал ее ладошку. - Пока не хочу об этом говорить. Прости.
Лиза взяла ложку и повертела в руках, и, как ею есть мясо?
- Вилок нет, но могу предложить нож.
Лиза взяла пальчиками сочный, вожделенный кусочек и положила его в рот.
- М-м-м, - заурчала она, словно кошка, - очень вкусно, спасибо.
Ашэрр смотрел на нее, не отрываясь. Маленькие кусочки пищи проникали сквозь розовые губы и попадали на маленький язычок, исчезая через мгновение. Она облизнула губы и улыбнулась.
- Очень вкусно! Очень! А ты собираешься есть?
- Конечно, - ответил он и быстро проглотил несколько кусков мяса со своей тарелки.
- Мы хотели уйти сегодня, - сказала она, когда проглотила еще пару вкусных кусочков, а также попробовала овощ похожий на помидор.
- Задержимся еще, - и вскинул на нее глаза. - Ты против?
- Я. Нет. - сверкнули ее глаза. - Но тогда у нас останется мало времени, чтобы отыскать эпицентр лабиринта. Вернее, у нас есть только сегодня и завтра.
Ашэрр безразлично передернул плечами, а потом начал рассказывать свои похождения с друзьями, когда учился еще только на первом курсе, и Лиза громко смеялась и беззаботно шутила в его адрес. Ей нравилось его чувство юмора, но еще больше нравился он сам. И с каждым проведенным вместе часом это чувство становилось все острее, обретало новые грани и начинало пугать ее своей силой. Он разговаривал с ней легко, словно ему нечего было скрывать, и этот маленький жест доверия тронул ее, но тему его семьи они не затрагивали.
Вместе они убрали со стола грязную посуду и вымыли ее на берегу, а затем он обнял ее за талию привлекая к себе, и Лиза прижалась к его теплой груди, потершись об нее щекой, потом обхватила его лицо руками и одарила самым настойчивым поцелуем, который он когда-либо ощущал на своих губах. Все отошло на задний план, когда ее поцелуй разжег огонь во всем теле, у Ашэрра закружилась голова. И в этот момент единственным его желанием было оказаться внутри нее, чтобы она обнимала его также, как сейчас, и между ними не было бы никаких преград. Просто обнаженная кожа к обнаженной коже.