В тот же день я подписала контракт. Сумма, причитающаяся к поступлению на мою банковскую карту, и правда оказалась внушительной. Столько мне еще никогда не платили.
Потребовалось ровно три дня, чтобы понять: московские зарплаты в Питере могут быть лишь тогда, когда требования к работе также московские. Да-да, двадцать четыре часа, семь дней в неделю, и всегда в режиме дедлайн. Однако для моего молодого организма все это было по силам, ведь я четко осознавала, что при таких доходах уже через год смогу позволить себе первую собственную жилплощадь. И пусть она будет за Кольцевой дорогой, и пусть, по словам отца, это будет скорее дупло, чем нора, ибо именно так, по его мнению, выглядит квартира-студия, но это же будет мое! Собственное! Единоличное!
О да, есть к чему стремиться, а потому оставить терзания, и, как говорила героиня одного из американских фильмов, «i love my job».
Что лично я переводила как: «Безмерно люблю свою работу, не осознавая, как выгодно она имеет меня».
Через неделю я не только осознавала, за что мне полагалась такая заработная плата, но и узнала, куда делась моя предшественница. Ненормированный рабочий день подразумевал, что прерывать его можно лишь на сон. Притом если спать вы соизволите на рабочем месте, используя в качестве подушки клавиатуру от компьютера, то с вас еще и вычтут за порчу офисного имущества.
«Выходные? А что это?!» — именно так, не скрывая сарказма, как-то ответила личный секретарь нашего генерального директора. Та милая женщина, что вела проект, который мне поручили, прямо с рабочего места отправилась в городскую центральную больницу с диагнозом «нервное истощение» и подозрением на гипертонический криз, и это в тридцать лет! Однако я как та ворона из широко известного бородатого анекдота, которая ставила цели и не видела препятствий.
«Я ворона сильная, накачанная, только в голову долбанутая».
Все померкло и сомнения отпали, как только на пачке с документами я увидела: «Барселона». С того момента, как начала изучать испанский язык, я бредила этим городом. Гуляла по виртуальным улицам карты Гугл, заходила в дома, изучала музеи, магазины, мысленно пила кофе в многочисленных уличных забегаловках…
Три недели, не выходя из офиса в центре Петербурга, я искала офис в Барселоне для нашего филиала. Вела переписку, общалась по телефону. Вчера было плановое совещание, на котором секретарь директора вручила мне билет как раз в тот момент, когда сам Илья Эдуардович произнес:
— Мария, вы вылетаете. С помещением мы определились. Ваша задача — осмотреть все на месте и подготовить развернутую презентацию, после этого подготовить все документы. До тридцатого декабря офис должен быть открыт.
— Слушаюсь, — отозвалась я, внутренне ликуя.
Разумеется, я была счастлива, ведь такая возможность появляется лишь раз. Это был мой личный шанс.
— Маша! — голос матери выдернул меня из раздумий. — Ну раскинь ты своими аналитическими мозгами, — родительница все еще пыталась до меня достучаться, — сегодня двадцатое декабря! Вся Европа гудит в предвкушении рождественских праздников. Милая, ну поговори ты со своим руководством! Не проще ли перенести поездку на начало января?
— Мам…
Кинув укоризненный взгляд на сидящую в кресле женщину, я в последний момент упаковала платье, которое, вопреки маминым возгласам, считала именно вечерним, а не мешком для картошки с парой стразинок, которые и рассмотреть почти невозможно.
— Мамуля, вот увидишь, еще до боя курантов я буду резать оливье на нашей кухне и рассказывать, какой дивный город Барселона.
— Нет, моя хорошая, — устало отозвалась мать. — Не будешь. Я намедни у тети Тофы была.
— Даже слышать не хочу! — взвилась я, застегивая молнию на чемодане. — Твоя тетя Тофик…
— Тофа! — поправила мамуля.
— Плевать! — перебила я, не скрывая эмоций. — Она на прошлое Рождество поклялась, что до конца года я выйду замуж. И?! Где?! В каком углу затерялся тот таракан, которого надо поцеловать, чтобы он превратился в прекрасного принца?! Знать не хочу, что эта еврейка с цыганскими корнями родом с задворок Одессы тебе наговорила!
— Она видела, как ты доберешься до места, — растягивая слова, продолжила мама, намеренно игнорируя мое возмущенное пыхтение. — Но сказала, что ты не вернешься.
— Ее бы слова да Богу в уши! — вспылила я. — Мам! Ты же взрослая женщина, между прочим, имеющая докторскую степень. А слушаешь гадалку замшелую! Ну когда ты перестанешь валяться к этой шарлатанке?! — не на шутку распалялась я. — Кто?! Вот скажи, кто меня оставит в Барселоне?! Эх… Я бы с удовольствием, но куда пойти?! Кому отдаться?! Короче! Перестань нести ерунду!