И было не очень понятно, зачем кому-то делать такие переводы, особенно используя для этого украденные данные. Чтобы оставить след из хлебных крошек? Для кого? Для него, полковника Гурова?
– Добрый день, полковник. – Звонкий голос оторвал Гурова от размышлений. – Простите мое любопытство, вот решила заехать, поинтересоваться, нет ли каких-то новостей по нашему делу. Генерал Орлов передал мне вашу просьбу, и вот тут я собрала все материалы.
Капитан Алая заглянула в кабинет и приветливо улыбнулась Льву Ивановичу. Удивительная женщина. Учитывая ведомство, в котором она работала, и службу, которой заведовала, Екатерина Алая все те разы, что они виделись, всегда была приветлива, спокойна. Гурову даже начинало казаться, что она действительно рада видеть всех окружающих. И эту радость и приветливость хотелось передать дальше, как какой-то приятный подарок. Мало людей умеют быть такими.
И хотелось верить, что это искренне, а не часть образа, хотя кто знает…
Лев удивленно приподнял брови. На самом деле он не просил ничего передавать капитану Алой. Да, полковник был с утра у Орлова и кратко доложил ему свои соображения. Но это все.
Видимо прочитав выражение его лица, гостья рассмеялась:
– Я о том, что не работал ли кто-то из сотрудников интересующих нас заведений сразу в нескольких из них. И какие вообще могут быть точки пересечения. Видимо, мы думаем в одном и том же направлении, что приятно. Мы уже отработали этот вопрос. Ответ – нет. Хотя это обычное дело, и да, сотрудники, бывает, переходят с место на место в разные заведения, но именно в этих четырех такого не было. На всякий случай я принесла вам бумаги, которые могут быть интересны. Но имейте в виду, никто не должен знать, что эта информация попала к вам. Сами понимаете. Это строго конфиденциально. Я нарушаю все возможные правила, но ваш начальник заверил меня, что его мальчикам можно доверять, – улыбнулась Алая.
– За пределы этого кабинета ничего не выйдет, – кивнул Гуров, поблагодарив эту удивительную женщину. Екатерина Сергеевна кивнула и вышла, оставив за собой легкий флер чуть старомодных духов. Пудра и черная смородина. Когда-то он подарил Марии сертификат на посещение какого-то модного парфюмерного салона, где мастер ароматов смешивал духи персонально для гостей. Пять человек рассказывали о себе и о том, что любят, мастер слушал, потом доставал какие-то чемоданчики, флаконы, смешивал, рассказывая о правилах приготовления духов и о том, из какого региона пришел тот или иной аромат, а потом каждый из гостей уходил, унося с собой флакончик с духами, созданными специально для него.
Мария тогда была невероятно счастлива. И демонически хохотала над духами, которые сделал ей тот парфюмер. Духи в самом деле были удивительными. Во флакончике они пахли морем и кедром. Гурову запах показался слишком сильным, и он даже немного расстроился: за тот сертификат он заплатил большие деньги, и ради чего? Чтобы Маша получила на выходе запах одеколона «Русский лес» из советского прошлого, с его опасными бритвами и ядреными ароматами? Но жена была счастлива. Правда, он все никак не мог понять, что ее веселило, пока Маша не подушилась этими духами.
– Я же пахну элитным борделем, – сказала она и протянула ему руку запястьем вверх, чтобы Гуров услышал запах этого букета, – закрой глаза на секунду и разложи этот запах. Чувствуешь? Мужской одеколон, накрахмаленные простыни, табак, коньяк, чуть подвядшие розы.
– Гораздо больше в данный момент меня интересует, откуда ты знаешь, как пахнет элитный бордель, – рассмеялся тогда полковник. Но обратил внимание на то, что собранный из всех этих фрагментов аромат удивительно шел его жене.
Вот и сейчас. У Льва Ивановича всегда было очень тонкое обоняние. И запах этих духов, как отдельных составляющих, так и букетом, удивительно шел Алой.
– Видимо, она сходила к тому же мастеру, – сказал сам себе полковник, просто чтобы дать отдохнуть голове.
– О. Заходила Екатерина, – сказал Орлов, буквально через пять минут заглядывая в кабинет. Даже не спрашивая, а утверждая.
– Ага, – кивнул Гуров и показал на папку, лежащую на столе.
– Ну, читай-читай. Она тебе не показалась странной?