Кое-как убедила. Так там ещё отец есть, мне что и его убеждать? Сваливать надо срочно!
— Юри, ты всё поняла? — да, она поняла, — Тогда давай, быстро пакуй мне портрет, и я — домой! Поздно уже…
Место действия: школа искусств Сонхва.
Время действия: 5 января, 2010 года.
Общешкольной линейки в корейских школах не проводят. Объявили результаты в классах и распустили. Лавина школьников весело вываливается в холл, у гардеробов столпотворение. Мы не торопимся, невместно нам старшеклассникам и не солидно.
— Лалиса, на каникулах в агентстве будешь? — ДаМи спрашивает о том, что и так знает. Киваю.
— Хорошо тебе, знаешь, что делать…
— И вы знаете, — парирую с готовностью. — Я вам всё расписала, ищите себя.
ЧэЁн сияет, всерьёз считает, что с моим приходом её мучения закончатся. С госпожой Ким, конечно, да, но начнутся новые, со мной. Хи-хи… хотя со мной ей всё равно легче будет. По простой причине — я её обожаю, в отличие от хрео-графини, которая её, да и не только её, ненавидит. Интересно, смогу я этой херо-графиней манипулировать?
— Лалиса-ян, вот ты где! — голос преподавательницы музыки Кан СанМи вызывает в желудке нехороший холодок. Слишком много в нём сладострастного предвкушения, приправленного чувством облегчения. Её облегчения, не моего.
— Сонсенним? Что это? — мне торжественно вручается какой-то листок. Даже читать его не хочу!
— Это график твоих репетиций, Лалиса-ян, — сияет такой улыбкой, будто осчастливила меня несусветно радостной вестью. — В начале февраля Сеульская консерватория проводит конкурс молодых талантов. Единственное условие — возраст до тридцати лет…
— Мне уже тридцать один, сонсенним, — на автопилоте говорю я и с огромным «сожалением» отдаю листок обратно. Машинально СанМи-сии берёт его в руки. Я свои прячу за спину. Девчонки наблюдают за нашим диалогом, открыв рты. Всё ещё для них в диковинку, когда ученики так независимо разговаривают со всякими там сонсеннимами.
— Как тридцать один? — щёлкающие в голове шарики слышны почти явственно. Она мне поверила! С трудом удерживаюсь от хохота. Не важно, что только на секунду, поверила ведь. Давно замечено и с определённого момента вызывает веселье отчаянно скудное чувство юмора у автохтонного населения.
— Это не важно, сонсенним, — небрежно отмахиваюсь от малозначительного обстоятельства. — Главное в другом. Всё моё каникулярное время занято. С утра до вечера без выходных в режиме нон-стоп. Меня приняли в агентство Bit Hit продюсером. Пока в качестве стажёра. Так что придётся вам, сонсенним, искать другого исполнителя.
— А как же… — недоумение на лице преподавательницы нарастает ещё больше. — Я хотела тебе поручить написать новую мелодию. И как тебя приняли в продюсеры? Ты ещё так…
Отчётливо слышу скрежет забуксовавших шариков в её голове. Хотела сказать «так юна», но этот тезис наткнулся на предыдущий о моём почтенном возрасте. Не успела она его забраковать.
Ещё и мелодию? Ты, тётенька, совсем офонарела! Моцарта, мля, нашла, который гениальные реквиемы и прочие вальсы на заказ рисовал. Так то ведь на заказ, а ты хочешь на халяву! Впрочем… прорисовывается некая туманная идея. Так что, может, и я нарисую.
— Насчёт новой мелодии подумаю, сонсенним. Позвоните мне через неделю, если справлюсь, будет мелодия. Нет, так нет.
— Лалиса-ян, мне надо знать точно, — любят взрослые и начальники в Корее выдавливать всё с кровью и мясом.
— Для точности нужен заказ с договором, сонсенним, — и начинаю форменно, по мнению моих подружек, грубить. — Оговариваем сумму, например, миллионов двадцать, сроки, другие условия, тогда мне, хочешь-не хочешь, придётся приложить усилия и уделить время. А бесплатно только птички в лесу поют, сонсенним.
— Двадцать? — округляет глаза СанМи-сии.
— И права отдам школе. Всеобъемлющие. Но вы не переживайте, сонсенним, вполне возможно, я и без договора напишу. Если хватит времени. Потому что у меня появились должностные обязанности, которые отодвинуть никак не могу. С агентством у меня договор как раз заключен.
— И что же мне делать? — спрашивает то ли у меня, то ли у себя, растерянная СанМи-сии.
— Вы в школе Сонхва работаете, сонсенним. Она полна всяческих талантов. Каждый третий на фортепияно играть может. Неужто нельзя выбрать, сонсенним?
Холл тем временем пустеет, так что прощаемся с грустной учительницей, одеваемся и уходим.