Теперь, генерал взглянул на Ярого. Тот пожал плечами.
— Никто даже не предполагал нападения, поэтому и не поставил.
Генерал нахмурился. А я продолжила.
— Очнулась и услышала их разговор. О двух девушках, которые были проданы оркам. Фамилий не называли. О том, что меня приказали беречь. А потом, говорили о том, что Борис зря нацелился на императора. Лучше бы как советовал посол, отбил горы и образовал новое государство. Фамилии посла и страна не назывались. Гномы выяснили, что эта компания обосновалась в пещерах около двух лет назад. Но, активно вести себя стали только сейчас. О том, что мы ушли к Ахтыку, там никто не знал. Следовательно, информацию они получили здесь в Белогороде, после нашего магпослания. Они пришли ненамного позднее вас. Я видела, как открывался портал. Всё. Больше я ничего не знаю.
И только тут я заметила на столе, работающий артефакт истины. Ну, а, что ты хотела, Кира. Сама также бы поступила. Доверяй, но проверяй.
После моего рассказа наступила тишина. Мужчины переглядывались, но молчали. Наконец, архимаг спросил: — Кира, а как вам всё-таки удалось уйти?
Я улыбнулась. — Мысль о побеге возникла сразу. Но, вариантов практически не было. И если бы не гномий домовой, не знаю…
— Домовой?
— Домовой?
— Домовой?
Раздалось тройное одновременное восклицание.
— Да, в эту пещеру пришёл домовой. И я спросила его о функциях своего оберега. Хотела дать весточку Демьяну, своему домовому. А он бы уже — вам.
— А вы видите домовых? — с интересом спросил архимаг.
— Да, я их вижу и разговариваю с ними с момента попадания в ваш мир. Ну, вот. А он увидел оберег и сказал, что не может нас теперь бросить и вывел гномьми ходами. Шли около полутора суток. И вывел нас к Ахтыку.
Мужчины разглядывали меня с каким-то исследовательским интересом. Даже неловко стало.
— Господа, это всё, что я могла вам сообщить. Могу я теперь быть свободной?
— Да, конечно, — проговорил генерал. — Но, я прошу вас, Кира, не отказываться от подарков, которые вам передадут. Это только малая часть нашей благодарности за спасение дочери. Вы можете обращаться ко мне с любыми просьбами, и мы постараемся их выполнить. А также, мы всегда рады видеть вас в нашем доме.
На этом мы распрощались, и я вышла из кабинета, надеясь, наконец-то, отправиться домой.
Но, за дверьми кабинета меня ждала Соня, которая кинулась мне на шею и, плача и смеясь, начала теребить и обнимать меня.
— Соня! Да, Соня, же! — попыталась выкрутиться я из её объятий. — Соня, подожди! Я же грязная и пыльная.
— Зато живая и невредимая.
Она засмеялась и чмокнула меня в щёку. И я оттаяла. Такая искренность и непосредственность не могли быть показными. Её чувства были настоящими и это подкупало. Я обняла её в ответ и предложила, побыстрее, бежать домой.
Из управления мы вышли уже в приподнятом настроении. Я торопилась быстрее попасть домой. Соня хотела расспросить меня обо всём. Но, я не забыла попросить Соню проводить меня на следующий день в госпиталь, где находился поручик Смирнов. Очень хотелось поблагодарить его и пожелать выздоровления лично.
Дом ждал меня чистотой, солнечным светом, падающим в окна и вкусными запахами. Дёма, наверняка, знал, что мы придём. Может у них какая-то система связи есть между собой. Надо будет поинтересоваться. Но, навстречу нам не вышел. Из чего я поняла, что он хочет поговорить наедине. Я тоже так думаю.
Поскольку, у меня была Соня, то с водными процедурами пришлось закончить быстро. Зато потом, после сытного обеда, мы уселись на диване и начали секретничать.
(Я очень переживала, что не могу сейчас поговорить с Дёмой, но и Соня была дорога мне. Надеюсь, что вечером мы с ним всё обсудим).
Наклонившись ко мне, Соня спросила: — Ну, и как тебе Анна Фомина?
— Ты знаешь, — ответила я, — ещё не поняла. С одной стороны, мне понравилось, что она не капризна. В тяжёлых условиях не стонет, не становится обузой. С другой стороны, всё время, что мы находились рядом, она держалась со мной отстранённо. Больше молчала. Ни о чём не спрашивала, и сама ни о чём не рассказывала. Как будто, я вызывала у неё недоверие. Ещё мне не понравилось, что с людьми, она держится высокомерно, открыто подчёркивая своё превосходство. В моём мире нет такой явной демонстрации происхождения и мне это непривычно.
— Не думай, Кира. Не тебе одной Анна кажется такой скрытной. Она же тоже встречалась с моим братом. Мы, вообще, знакомы с детства. Я тебе не говорила, но наш отец — министр иностранных дел, а отец Анны — министр внутренних дел. И он ещё всегда шутил, что эти министерства можно объединить путём взаимовыгодного брака. Но, наш отец на такие шутки не ведётся. И эта тема осталась на уровне разговоров. А, потом, они выросли — Игнатий и Анна, — и сами начали встречаться. Ещё, когда учились. Мама рада была. Не знаю, что у них случилось, но они расстались, и, вроде бы, без обид. Но, потом, я от девчонок в академии слышала, что Игнатий ей изменил, и она не простила.