Все же решившись, они переглянулись и открыли дверь. В зале была кромешная темнота и холод. Кузины задрожали и стали по обе стороны от кузена. Женщины все — таки.
Они вошли в зал и дверь за ними тут же захлопнулась. Тьма была непроглядной, так что шли они на ощупь, а кузины держались за Главу. Было у Сириуса желание пошутить на эту тему, но он решил не усугублять ситуацию.
Уговорить этих помочь с Беллой было не сложно. Стоило только сказать, кого спасать и как они тут же восстали из депрессии и алкоголя. А уж увидеть возрождение — это было для них шоком. Сириус не говорил, кто именно ответственен за воскрешение, их могут просканировать главные лигилименты. Так что они были убеждены, что помогает им очень сильный химеролог, которого нанял Сириус.
— Грррррр… — прозвучал рык, и гости замерли. Темнота начала исчезать и их взору предстал Покровитель. Девушки его никогда не видели, ну или максимум в детстве. Перед ними предстал огромный черный пес, лохматый, с ярко — синими горящими глазами. Гримм. — Вот вы и тут… — прорычал он.
— Да, Покровитель, — поклонились они.
— Вновь пришли просить о помощи… теперь все вместе. Хехеххе… — его голос пугал и пробирал до костей.
— Да.
— Вы знаете, почему я так зол на вас… — он грозно прищурился… — Но так и быть… я помогу… Моя дорогая знакомая попросила меня пойти вам на встречу. Как только та, кого вы хотите вернуть, сможет ходить, приведите ее ко мне. Я сам посмотрю на нее, — сказал Гримм.
— Будет исполнено.
— А так же я требую провести все нужные ритуалы до ее прихода, и добудьте мне душу сильного мага…
— Добуду, — сказал Сириус.
— Хорошо… А теперь — идите… И помните свое слово…
Они вышли из комнаты и упали на пол, стараясь отдышаться. Как только они пришли в себя, то поднялись и пошли на кухню. После пережитого не помешает все обсудить, составить план и перекусить, а еще лучше — выпить чего покрепче…
Гера расхаживала по своей комнате, пытаясь разобраться в себе. На столе лежала тетрадка с ее записями, которые она вела уже три дня. Все это время она старалась разобраться в себе и все понять. Однако, она столкнулась с рядом препятствий. Во — первых, это головные боли, которые мешали ей думать. Во — вторых, это странная двойственность воспоминаний. Она помнила одно, но превозмогая боль, вспоминала все совершенно по — другому. Так же она пообщалась с друзьями, спрашивая у них о разных непонятных ей моментах.
Кое — как пережив очередную боль в голове, она, наконец, начала систематизировать знания.
— Итак, первый год, — начала она. — Я учусь и разбираюсь с Философским камнем, но тут явно все подстроено. Уж слишком часто были видны откровенные провокации. Так же часто были пробелы в памяти, после разговоров с директором и МакГонагалл. Похоже, Обливиетом они владеют хорошо. Подобное было и с родителями, но это — другой разговор, — фыркнула она. — Так, потом — странная двойственность. То, что Рон может подарить мне такое дорогое и полезное кольцо — верится с трудом. Да и таким умным он никогда не был, значит, там все же был Лукси. Но раз я помню все так двойственно, похоже, кто — то покопался в моих мозгах, — сказала она, вспоминая недавний разговор с директором. Итог: я ни черта не могу понять, — вздохнула она.
Она упала на кровать и смотрела в потолок.
— Второй год, меня считают наследницей, и я враждую с Лукси… Лукси… — прошептала она его имя, вспоминая недавний эпизод. Лицо стало очень горячим. — Да не мог он быть таким подонком, как у меня в памяти, — твердо сказала она, справившись с чувствами. Решила пока не вспоминать тот смущающий момент. Что тогда на нее нашло, она понять не могла, но голова потом побаливала. — Дальше опять куча провалов в памяти. Черт, я ничего не понимаю! — она подскочила на ноги. Голова опять разболелась. Это очень мешает ей думать.