Не далее как вчера, вымирая от московской августовской жары, Байт сидел в редакции, ловил кожей горячий ветерок из окна, выходящего, к счастью, на север, наблюдал одним глазом за шаманскими манипуляциями мастера, вызванного чинить сломанный кондиционер, читал очередное письмо, тихо ржал и вообще находился в состоянии скорее благодушном и расслабленном, нежели стойком, никак не думая, что сейчас его возьмут в оборот. За соседним столом корректорша Людочка, недавно уличенная в написании «эпизоотические» вместо «эпизодические», скучно мусолила «Словарь трудностей русского языка», пытаясь выяснить, как пишется: витать в эмпиреях — или в империях? Своей комнаты у Байта, конечно, не было по той причине, что вся редакция помещалась в одной большой кубатуре, а вторую, малую, главный редактор оборудовал себе под кабинет. Между комнатами крейсировал замглавред Вазген Ашотович, иначе — Фосген.
— Привет, старик, — скороговоркой начал он с порога. — Тут у меня для тебя есть кое-что.
— Пиво холодное? — спросил Байт без особой надежды.
— На пиво еще не заработал. На, держи пока это.
С этими словами на стол перед Байтом шлепнулась мятая газета. Видно было, что ее, бедолагу, и в трубочку сворачивали, и за поясом носили, прижав к потному брюху, и многим другим испытаниям подвергалась терпеливая бумага, разве что арбуз на ней пока еще не резали. Впрочем, не факт.
— Ты лучше вот что почитай. — Байт, ухмыляясь, протянул Фосгену письмо. — Гуманоид на сеновале напал на доярку. Что думает наука: прерывать ей беременность или нет?
— Так и пишет? — Фосген даже не улыбнулся. — Бывает, старик. Ты у нас недавно работаешь, не привык еще. Хуже всего, когда мессия какой-нибудь потусторонний объявится, жизни не даст. А письмишко сохрани, пригодится. Не сам сочинил?
— Клянусь, — уверил Байт. — А на кой? Для ноябрьского номера писем хватает.
— Ну и настрочи потом какой-нибудь ответ редакции, пойдет в декабрьский номер. Да ты заметку-то прочти. На последней странице.
Пришлось побороть брезгливость и прочесть. Мятая газетенка именовалась «Валдайские ведомости». Совсем короткий текст заметки был помещен ниже спортивных новостей и чуть выше объявлений и некрологов, а в придачу к нему имелась нечеткая темная фотография, плавно переходящая в жирное пятно с прилипшей к нему рыбьей чешуйкой.
— Вазген Ашотович! — встряла в паузу Людочка, подняв глаза от «Словаря трудностей». — Как правильно пишется: гранд-дама или грамм-дама? В словаре этого нет.
Фосген молча втянул ноздрями воздух и смолчал.
— Грамм-дама — это Дюймовочка, — объявил Байт. — По весовой категории.
— А гранд-дама?
— А гранд-дама — жена испанского гранда.
Фосген прошипел что-то нечленораздельное. Людочка уткнулась в словарь.
— Ну и что? — дочитав заметку, пожал плечами Байт, ожидая разъяснений.
— Как это — что? Мы журнал или где?
Байт хотел съехидничать, но раздумал. С главным, пожалуй, можно было бы позволить себе, а с Фосгеном — нет. В летающие тарелочки он, как человек здравомыслящий, конечно, не верит и не требует этого от других, но работа есть работа.
— Ну, журнал. И что дальше?
— Тираж падает, вот что. Съезди туда, старик. Командировку оплатим.
Байт кисло посмотрел на Фосгена. Ему очень не хотелось никуда ехать. Да еще тратить на это выходные.
— Зачем еще?
— А что, не надо оплачивать?
— Этого я не сказал! — Байт оживился. — Оплатить, положим, можно. А ехать-то зачем?
— Посмотришь, сделаешь пару снимков, то-се, с очевидцами поговоришь. Очерк собственного корреспондента, понял? — Фосген, как всегда, тараторил. — Ты, старичок, перспективы не видишь. Доколе нам перепечатывать чужое? Съездишь ты, и «рыбу» напишешь ты, а разверну в очерк, так и быть, я. Еще в октябрьский номер запихнуть успеем, я пока придержу место. Ну как?
Байт брезгливо ткнул пальцем в газетный снимок, вытер кончик пальца о шорты, придирчиво осмотрел его и вытер снова.
— Это что — артефакт?
— Вот на месте и разберешься.
Байт скорчил гримасу.
— Допустим, тут действительно дом разрезанный. А где летающая посуда?
— Где, где… Тебе в рифму ответить или как? — фыркнул Фосген. — НЛО атакует, понял? Само собой, заголовок пойдет со знаком вопроса. Решай: едешь или нет?