Когда с трапезой было покончено, Гермиона положила на песок рядом с камнем опустевший пакет и термос.
- Может, прогуляемся? - предложила она.
- С удовольствием.
Взглянув на него, Гермиона просияла счастливой улыбкой, а затем, наспех сбросив свои босоножки и оставив их здесь же — у импровизированной скамьи — побежала к воде. Подойдя к ней, она встала на влажный песок в ожидании, когда неспешная волна подкрадётся к ней.
- Вода замечательная! Такая прохладная! - воскликнула она весело. А затем пошла вдоль берега, забавно шлёпая по мелководью.
Он рассматривал её так, словно видел впервые в жизни — каким-то новым, одновременно удивлённым и изучающим взглядом пока она, пройдя значительное расстояние, не обернулась и не посмотрела на него вопросительно. Тогда Гарри, повоевав немного со шнурками, стянул с себя кроссовки, и закатав джинсы, встал с камня и последовал за ней.
Вода и впрямь была очень приятной. Приближаясь к улыбающейся Гермионе, он вновь ощутил то странное чувство, которое у него возникло на Дне рождения в доме друзей: словно что-то мягкое и тёплое обволакивает его, накрывает с головой, влечёт за собой куда-то вдаль, в неведомые просторы, где непременно будет хорошо и спокойно.
Когда он поравнялся с ней, они молча пошли вдоль берега, иногда соприкасаясь плечами. Волосы Гермионы слегка развевались от временами налетавшего ветерка.
- Как ты думаешь, местность может оказывать исцеляющее воздействие на человека? - первой нарушила молчание Гермиона и остановилась. Она повернулась к морю лицом и сделала несколько шагов вперёд, глядя на сияющий горизонт.
- Конечно, может. - ответил Гарри, подходя к ней.
Они немного помолчали.
- Я всегда хотела жить у моря. - сообщила Гермиона, обхватив себя руками.
- Я тоже.
Гермиона повернулась к Гарри и посмотрела ему в глаза, а после робко дотронулась до его щеки.
- Кажется, кому-то не мешало бы побриться. - произнесла она с улыбкой, задержав свою руку несколько дольше, чем было нужно, а затем всё же опустила её.
Сразу несколько мыслей промелькнули в его голове: что он, пожалуй, и впрямь слегка запустил себя, но Гарри ненавидел бриться каждый день, а теперь, когда рядом не было Джинни, необходимость в этом и вовсе отпала. Между тем, лицо Гермионы, такое красивое, нежное и по-настоящему родное было совсем рядом, настолько близко, что ему оставалось лишь чуть-чуть придвинуться, чтобы их губы встретились. Гарри, пытаясь прогнать это наваждение, повернулся к берегу и пошёл в сторону суши.
- Думаю, нам надо возвращаться — Билл и Флёр наверняка проснулись. Как бы они нас не хватились. - бросил он напоследок.
И, стараясь больше не смотреть на неё, направился прочь к коттеджу, чей силуэт виднелся вдали.
- Конечно. - прошептала Гермиона, глядя ему вслед. Она испытывала смятение и страх из-за того, что могло сейчас произойти, и в тоже время — безграничное разочарование из-за того, что этого не случилось.
Оставшуюся часть воскресенья они провели в компании Билла, Флёр и Шарлотты. Последняя своей неуёмной энергией никому не давала скучать. Наблюдая за тем, как малышка, сидя на руках у Гарри, периодически заглядывает в его зелёные глаза своими голубыми, сияющими очами, как она расточает ему улыбки, Билл с восхищением воскликнул:
- Да она прирождённая кокетка! Боюсь даже подумать, что будет, когда наша Шарлотта вырастет, и нам предстоит отправить её в Хогвартс. Придётся ей отбиваться от кавалеров!
Гермиона и Флёр, сидевшие на диване напротив, переглянулись и рассмеялись.
- О, ей просто понравился Гарри, который окончательно вырос и превратился в весьма привлекательного мужчину! Хотя, насколько я знаю, он и раньше не был обделён женским вниманием. - весело произнесла Флёр. - А нашей дочери нужен брат, ничего, что младший, всё равно будет защищать её от назойливых поклонников. - И она одарила Билла своей обворожительной улыбкой.
Гарри, несколько смущённый подобными комплиментами, меж тем встретился взглядом с Гермионой, которая смотрела на них с Шарлоттой с примесью гордости и восторга. Но к этому примешивалось ещё кое-что: где-то в самой глубине светло-карих глаз промелькнула огромная пропасть одиночества.
***
Через пару часов гости были вынуждены отправиться в обратный путь. Воскресенье подходило к концу, им предстояло возвращаться в свои дома, так как и Гарри, и Гермионе завтра необходимо было вновь идти на работу в Министерство магии. Попрощавшись с обитателями коттеджа, молодые люди подошли к песчаному холму, на который приземлились вчера утром. Гермиона окинула взглядом окружающие просторы: полоску суши, вылезшую на берег из-за отлива, шумящее море, небо, вновь затянутое серыми тучами, и вздохнула. Ей определённо не хотелось покидать это замечательное место.
- Ну что, простимся здесь? - спросил Гарри, разглядывая её профиль на форе морского пейзажа. - Думаю, мне незачем заходить сегодня — не хочу мешать вам с Роном — лучше я вернусь на площадь Гриммо.
Гермиона повернулась к нему.
- Как считаешь нужным.
- Если что, ты всегда можешь найти меня: в Министерстве или дома. - сказал он то, что говорить не планировал.
- И ты: если я буду тебе нужна — обязательно приходи ко мне, хорошо?
Гарри кивнул.
- До встречи, Гермиона.
- Прощай, Гарри.
Они стояли рядом, но на этот раз их руки не были сцеплены вместе. Их ждали разные дороги. И вроде бы они уже попрощались, однако какое-то время молча пытались сказать друг другу то, что невозможно было выразить словами. Гарри, испугавшись, что ещё миг — и он схватит Гермиону за руку, чтобы увлечь за собой на площадь Гриммо, поспешно закрыл глаза и растворился. Оставшаяся в одиночестве Гермиона долго стояла и смотрела на то место, где только что был Гарри, словно надеясь, что он вернётся, словно в её силах было взять и привести его обратно. Но когда мечтам было приказано замолчать, она зажмурилась и тоже исчезла с морского побережья. Наступила полная тишина, нарушаемая лишь шумом волн, набегающих вдали.
========== 4. Кафе в центре Лондона ==========
1
Когда август подошёл к концу, и попивавший в столовой утренний кофе Гарри увидел на волшебном календаре сияющую дату — первое сентября — его с новой силой охватило чувство глубокого разочарования. Сегодня Джинни будет встречать новых студентов Хогвартса и, конечно, своих любимчиков, к которым успела привязаться за время их обучения в школе. Она будет сидеть в Большом зале за преподавательским столом, слушать приветственную речь профессора Макгонагалл, вкушать праздничные яства. Ей суждено улыбаться и радоваться жизни. В то время как он, находясь в Лондоне, проведёт свой обыкновенный день в Министерстве магии, чтобы после, поздно вечером, вновь вернуться сюда — в пустой дом. «Если бы не Кикимер и не работа, я бы свихнулся. - подумал Гарри, придвигая к себе тарелку с яичницей и тосты с ветчиной. - Может, мне собаку завести, чтобы хоть кто-то дома ждал?» Но собаки напоминали Гарри покойного Сириуса. «И потом, - размышлял он про себя. - собака — не выход из положения. Больше так продолжаться не может, надо что-то решать. Если Джинни хочет уйти от меня, то пора бы мне услышать это, наконец, чтобы перестать тешить себя надеждами.» Он уже стал привыкать к своему одиночеству, но вовсе не хотел мириться с ним.
Часто в августовские дни он вспоминал Гермиону. Гарри перебрал в памяти все её объятия, придя к выводу, что самым ярким было самое первое: в Большом зале Хогвартса после её выздоровления от чар Василиска, а самым горячим — последнее, случившееся в День его рождения. Тогда она обняла как-то по-особенному: нежно и в то же время сильно, украдкой, но это этого ещё более обжигающе. Он вспоминал прикосновение её руки к своей щеке на берегу моря. Воскрешал в памяти её лицо, которое было так близко. Возвращался в мыслях туда, где они несколько недель были только вдвоём, когда искали крестражи. Вспоминал их танец в палатке. И не понимал, зачем он это делает? Ведь она невеста его друга, чужая девушка. Гарри старался не допускать мысли, что его зарождающееся чувство к ней может быть ответным. Любые её шаги в его направлении он оправдывал исключительно крепкой многолетней дружбой и добрым отношением.