– Они самые, – хмыкает Люк и, приобняв меня за плечи, ведет в сторону лифтов.
Завтрак проходит за приятной беседой, вкусным кофе и горячими бейглами со сливочным сыром и лососем. Я рассказываю Люку о своей жизни в деревне, пшенице, семье и Уилле. Брейк-дансер странно хмыкает, когда я рассказываю, что мы с Уиллом лучшие друзья, но он мой первый партнер. Вообще не понимаю, зачем мой язык развязался настолько.
Люк, в свою очередь, рассказывает, как начал свою танцевальную карьеру у себя дома в Южной Корее. О том как он упорно и продолжительно выкладывал видео со своими танцами в социальных сетях и вот однажды одно из них завирусилось и набрало миллионы просмотров. Так начался его тернистый путь и вот он здесь, за одним столиком со мной. И я из первых уст слушаю историю человека, за которым раньше наблюдала только на экране.
– Я думаю, что ты обязательно пройдешь отборочные, – уверенно заявляет Люк, делая глоток остывшего кофе. – Даже не переживай по этому поводу.
Смущенно отвожу глаза, отрывая кусочек бейгла.
– Откуда ты знаешь?
– Ты прекрасно вчера двигалась во время нашего танца, – улыбается Люк. – А еще у тебя интересное направление. Это новинка в шоу. По крайней мере такого я еще не видел.
– Спасибо, я… – не успеваю закончить, как мое внимание привлекает фигура в черной толстовке, толкающая входную дверь с той стороны.
И вот, неожиданно, ясное небо сегодняшнего утра заволокло тучами.
Чертов Энтони.
Словно услышав мои мысли, он резко поворачивается в нашу сторону и смотрит прямо на меня. Секунда заминки – и Демон направляется в нашу с Люком сторону.
Ну твою ж мать! А все так прекрасно начиналось…
Глава 22. Эйприл
– О-о-о, какие люди, – вечно позитивный Люк встает из-за стола чтобы пожать руку Энтони.
Какой же он все-таки подлиза. По идее должен злиться на нахала, который вчера приставал к его партнерше по танцу, а сам как ни в чем не бывало лобызается с придурошным.
Правда, должна признать, что этот придурошный выглядит очень даже неплохо в черном худи. Этот цвет ему больше к лицу, чем белый.
– Чон, – кивает Демон, не утруждаясь достать ладони из карманов джинсов.
Я же отвожу взгляд, скрещивая руки на груди и перекладывая ногу на другую. Сегодня он не дождется моего внимания. После вчерашнего даже одним воздухом с ним дышать не хочется.
Чувствую на себе тяжелый, испепеляющий взгляд.
– Расклад не переделаю, даже не проси, – фыркаю, подтягивая к себе кружку вкусного кофе.
– Больно надо, – бубнит Энтони, вновь поворачиваясь к Люку. – Я закинул свои вещи в апартаменты. Если сегодня провалишь отборочные – не забудь забрать свою квашеную капусту из холодильника. Она воняет на всю кухню.
Даже я теряю дар речи и провожаю взглядом выходящего из кофейни Демона. Люк неуверенно возвращается за стол и прокашливается.
– Осел, – ощетинивается Люк.
Впервые слышу из его уст что-то более-менее грубое. Оказывается, даже стойкого, невозмутимого корейца можно вывести из себя. Хотя его можно понять. Кимчи – одно из важных блюд его народа. Я бы этому придурку кроссовок в одно место запихала, если бы он что-то посмел сказать про пшеницу. Несмотря на то, что меня саму тошнит от нее.
– У тебя будет шанс надрать ему задницу на танцполе, – смело подмигиваю расстроенному Люку.
– Кстати об этом, – парень смотрит на золотой циферблат часов на его запястье. – Нам уже пора выдвигаться.
Провожу следующий час на крыше здания (это оказывается единственное свободное от людей место, все остальные заняты нервными участниками), репетируя свой танец. Затем быстрый душ, чтобы освежиться. Судя по влажности кафеля и пустоты в апартаментах Робин уже успела сделать все гигиенические процедуры и уйти. Натягиваю на себя широкие джинсы, майку, толстовку, куртку и берцы. В рюкзак запихиваю костюм для танцев и выбегаю из комнаты.
Встречаемся с Люком перед входом в наш билдинг, как и договорились, и выдвигаемся в сторону студии. По пути почти не разговариваем, стараемся наслаждаться прохладным январским воздухом и лучами теплого солнца. Каждый думает о своем. Я мысленно повторяю танцевальные связки, прокручивая трек в голове. Люк, думаю, делает то же самое. Он идет через несколько людей после меня. А прямо передо мной Энтони.