– Расскажу… Только вызов в полицию отменю, – сообщила слишком деловито, он посмотрел на меня с большим удивлением.
После я описала ему всё в мельчайших подробностях, начиная с крика. Даже поведала о своём «геройстве» и ночи в ванной, отчего почувствовала себя глупо. Могла бы не болтать лишнее, за язык никто не тянул, но слова шли потоком, останавливаться было уже поздно. Мысленно отмахнувшись, я списала всё на стресс и договорила. Слушателем он оказался на зависть, не перебивал и тем более не усмехался.
– Значит, что-то прятал за спиной? – спросил больше риторически, когда я замолчала, но я всё равно ответила. Максим, потирая щетину, задумался. Настала моя очередь помолчать. И чем больше времени проходило, тем безвыходнее казалась ситуация. – По силуэту опознать нереально… – наконец заговорил он. – Но твой тип в плаще не знает, что ты ничего толком не видела. Предлагаю действовать за одно. Ты как?
– Я жить хочу, – зашептала я, чуть ли не плача. – И он не мой…
– Наш тип в плаще, – взял Максим меня за руку. – Будешь слушать меня, всё будет хорошо!
– Буду, – усердно закивала я. – Только не бросай! – и смахнула подступившие слёзы. – Мы в полицию пойдем?
– Сами управимся. Если что, Кочетков подсобит.
– Почему?
– Лишняя волокита.
Я согласилась, всё ещё подозревая, что у убийцы могут быть связи, и посмотрела на Максима, предполагаю, что с красноречивым выражением, потому как мне очень хотелось расспросить о Насте, но я не решалась. Он понял, что я сижу в раздумьях и просто ждал.
– Не расскажешь о ней? – наконец произнесла я. – Кто она? За что её могли убить?
Он на миг отвёл взгляд, нахмурился, а затем, сложив руки перед собой, уставился на меня. И так внимательно рассматривал, что я невольно отодвинулась.
– Максим, ты чего?
– Просто устал, – покачал он головой. – Может, позже расскажу?
Я с сомнением покосилась на него, но ни к чему не прицепилась. Вид у него был действительно уставший.
– Как пожелаешь… – пожала я плечами. – За руль садиться опасно. Ты останешься? Диван свободен… – ответ ждала с замиранием сердца.
– Останусь. Только машину подгоню.
Максим поднялся с места. «Разговор окончен», – поняла я и устремилась в комнату, разбирать и застилать диван. После вымыла посуду. С Максимом столкнулась в прихожей. Он запирал дверь и поставил у порога табуретку.
– Сплю чутко, но это на всякий случай, – пояснил он. Я кивнула, радуясь, что не одна в квартире. Пусть хоть диван сюда притащит. Я и слова не скажу.
Утром я вскочила от шума и замерла посреди спальни. Стояла, посматривая то во двор, то в прихожую и пыталась окончательно проснуться. Перевела взгляд на часы – 10:45. «Гость, – вспомнила тут же. – Максим Викторович… Нет, просто Максим», – подметила с улыбкой. Надела халат, заправила постель и заглянула в гостиную: диван собран, постельное белье аккуратно сложено.
– Надо же… – удивилась я, осторожно посматривая в сторону кухни, там, судя по звукам, возился Максим. Дверь в гостиную я аккуратно прикрыла и в нерешительности замялась, стоя на месте. Мне вдруг стало страшно, сама не знаю почему. Вчера всё разрешили, вопросы с доверием отпали. Чего я снова беспокоюсь? Не докопавшись до ответа, я припустилась в ванную. Умылась и лишь после появилась в кухне.
– Доброе утро! Я тут у тебя хозяйничаю, не против? – сказал Максим, не повернувшись, а я подозрительно огляделась. Вроде не шумела, как понял, что я тут?
– Конечно нет. Всё в твоём распоряжении, – ответила после, но вслед за этим мне пришла глупая мысль. Я помахала рукой, пытаясь выяснить, заметит он это или нет. Он не заметил или сделал вид, что ничего не происходит. А если бы и заметил, то какой от этого толк? Отличная реакция и слух, только и всего. Господи, Джеймс Бонд отдыхает… Усмехнувшись своей проницательности, я села за стол.
Максим уже всё приготовил: кофе вовсю парил, омлет раскладывался по тарелкам, даже котлеты пошли в расход, что меня порадовало. Не зря готовила. Так что я улыбалась, как дурочка, потому что вдруг выяснилось: для счастья мне многого не надо.
– Чего зависла? – вернул он меня из размышлений. – Бери вилки.
Завтракали мы в тишине. Я лишь пару раз взглянула на своего спасителя с намерением поинтересоваться, что делать дальше, но так и не решилась спросить. Он что-то обдумывал, но посвящать меня в свои мысли, видимо, не собирался. Моя нелепая радость исчезла также внезапно, как появилась.