Постояли мы секунд десять. Я шагнула влево, он в своё право, отзеркаливая мои движения. Вернулась назад, он следом за мной. Я тут же замерла, раздумывая, как бы всё-таки незаметно скрыться. Как будто это могло помочь забыть о моём существовании. Конечно же, никакой дельной мысли не пришло.
Мобильный лежал на тумбочке у кровати. Так близко, а достать невозможно. Я жалобно заскулила. Кинуться за ним не решилась. Тот, что за окном, непременно кинулся бы ко мне. Заорать «караул» тоже не осмелилась. Это повод вдвойне быстрее добежать, а получить по голове чем-нибудь тяжёлым очень не хотелось. По крайней мере от него. Сама себе хорошенько настучать не прочь.
В общем, как быть дальше абсолютно не понимала. Стояла, не моргала и ожидала чуда. И оно произошло. Я аж вздрогнула. Тип в плаще отмер, поднёс одну руку к лицу, а вторую почему-то спрятал за спиной. Даже без освещения жест стал мигом ясен – он велел мне помалкивать. Я просто кивнула, умирать сейчас не была готова. Он ещё немного постоял, предполагаю для большего убеждения меня и себя, а затем скрылся в темноте.
«Стой, Саша!» – приказала я мысленно. Поверить в то, что он просто взял и ушёл, получилось не сразу. Я смотрела то на место, где лежал человек, то на точку, где по замыслу, трудно сказать чьего именно, должен был выскочить тип в плаще. И одновременно рисовала в воображении… Вот я схватила телефон, а он появился с довольной ухмылкой. Хоть я и не видела его лица, но в моей голове он точно ухмылялся. А напоследок сказал: «Так я и думал! Предсказуемая дура!» И всё… Я погибла и совсем не храбро.
Небольшие прояснения в разуме наступили минут через пять. Но о мобильном я напрочь забыла. Настолько прочно картинка засела в голове. Переступив через осколки и лужу, я высунулась в окно и услышала лишь стрекотание кузнечиков, а воображение добавило стон с призывом о помощи. Только в тот момент это казалось реальностью, отчего померещилось и движение. Сложив всё воедино, я чуть ли не полезла на улицу через окно, но вовремя опомнилась и побежала к двери. То есть вернулась к началу, к стремлению помочь всем, даже если меня не просят…
Бежала и думала… А вдруг он лежит в ожидании помощи? Или обливается кровью и готовится испустить последний вздох? А рядом никого? Помирать в одиночестве не дело… Или всё-таки я неверно всё поняла? Никто никого не собирался убивать. Люди перепили, и один товарищ бросил второго. Только и всего… Такое случается намного чаще убийств, а потому и вероятнее.
Последнее предположение было больше для поднятия духа. И уверить себя мне удалось. Самый ужасный исход хоть и пытался протиснуться и вразумить, но я всячески его отметала. В процессе отвлеклась настолько, что помчалась босиком и, естественно, в пижаме. О «Скорой» вспомнила в трёх шагах от тела. Остановилась и заметалась, причитая и охая. Оглянулась на дом, поняла где нахожусь: «Скорую» придётся ждать очень долго.
«Может, она и не нужна…», – осадила я себя и, подпрыгивая, как на углях, подскочила к человеку на земле. В надежде, что он услышит, прошептала:
– Эй, вы как там? Вы не одни, я вам помогу…
В темноте осторожно нащупала чужую ладонь. «Это не труп», – убеждала я себя. – Ничего не бойся. Рука тёплая, значит живой», – и преодолевая страх попыталась проверить пульс. Причём делала это с вытаращенными глазами, хотя свет сюда совсем не попадал и увидеть я абсолютно ничего не могла. Пульс в итоге так и не почувствовала, но свалила всё на свою неумелость и дрожь. Зато поняла, что запястье тонкое, женское.
– Вы слышите меня? Как вы? – легко потрясла её руку. Вот только никакого ответа я не дождалась. А дотронуться до шеи уже стало страшно. – Ой, мамочка, – захныкала я от предстоящей участи.
Зрение свыклось с темнотой и некоторые черты вполне различались. Причитая, я подползла к лицу, протянула руку и замерла. «Живой так не сможет, – подумала в ужасе, глядя на неестественное положение головы. – Помощь нужна мне…» И резко отпрянула, еле успев опереться на руку. Даже дышать перестала, но прекратить пялиться на тело не смогла. Сидела на земле как завороженная.