Руки ужасно затекли, в висках пульсировало, а челюсть свело от напряжения – ожидание затянулось. Никто не спешил меня убивать. Но покидать «укрытие» я не собиралась, решила ждать. Может, это вовсе не убийца вернулся за мной? А грабители залезли? Верилось, конечно, с трудом… Два события в одном месте… Маловероятно. Но пока дверь не выбивали, добровольно выходить даже не думала. Мне не трудно и до утра подождать, незнакомка поймёт. Это точно.
Глава 2
Сложно сказать спустя сколько минут или часов шум прекратился. В определённый момент я просто осознала – стало тихо. «Наверное, убийца решил, я побежала к соседям, – подумалось мне. – И ушёл. Не сидеть же ему до рассвета рядом с местом преступления». Но выйти я всё равно побоялась. Из полотенца соорудила подушку, улеглась в ванне и ещё не один раз пустила слезу. В общем, наревелась на полгода вперёд и уснула.
Проснувшись, не сразу поняла где нахожусь. Темно, холодно и левое бедро очень сильно затекло. Глаза открыла с трудом. «Ревела, – отметила я. И кое-как усевшись, попыталась сообразить почему. – Сон, слёзы, кухня, окно… Плащ, труп и я рядом. А вот это уже не сон». Вспомнив события минувшей ночи, я чуть снова не разревелась, но сдержалась и в раскорячку вылезла из ванны. Встала у двери, растирая бедро, и прислушалась. В квартире было тихо, а вот за пределами, кажется, не очень. Отдалённо зазвучали сирены.
Потянув дверь на себя, чтобы щелчок на всякий случай не был громким, я отодвинула шпингалет в сторону, но выходить не спешила. Осторожно выглянула в щель. Предположила, что утро наступило давно и, переминаясь с ноги на ногу, нерешительно распахнула дверь. Скрип разнёсся по квартире. Никто не кинулся на меня ни с ножом, ни с топором, ни с удавкой. Я с облегчением выдохнула и осмотрелась, высунув взлохмаченную голову. Часы тикали, сирены звучали всё ближе, а в поле зрения, слава богу, никого. Лишь незначительный бардак на полу свидетельствовал о том, что кто-то в квартире всё-таки побывал: полотенце лежало у двери в спальню, хотя до этого висело; с комода в прихожей скинуты мелкие вещицы; кроссовки в разных сторонах… А дверь в гостиную и вовсе была закрыта. Тут я, затаив дыхание, взялась судорожно вспоминать, могла ли я запереть её. «Могла», – пришла к выводу и вышла из укрытия.
В спальне всё оказалось не лучше. Вот только среди прочего я приметила перья. От нахлынувшей радости вкупе с пережитым ночным страхом, я, взяв в руки перо, села на кровать и разрыдалась. Никого постороннего кроме птицы в квартире не было, а я чуть душу не отдала. Утерев слёзы, вздохнула, разглядывая осколки на полу, повертела перо и отчитывать себя за трусость сразу расхотелось. Вчера меня и муха могла напугать. В сторону окна я посматривала с тоской и насколько могла увидеть, соседи из квартир повыскакивали. Подойти ближе я не осмелилась. Меня вдруг всю заколотило, но не от холода, хотя окно было нараспашку. Отвернувшись, я сползла на пол и, находясь в прострации, лишь бы уйти от всего подальше, заглянула под кровать, в поисках застрявшей в квартире птицы. Всхлипывая, проверила кухню с гостиной. Никого не нашла.
– Плохая примета, – проскулила я, вновь забираясь на кровать. Взглянула на семейный портрет, висевший на стене, подумала и поползла к окну.
Сирены завывали громче. С трудом сглотнув, я поднялась, не глядя закрыла окно и спряталась за шторой, повернувшись спиной к стене. «Посмотри, – заставляла я себя. – Страшное уже позади. Ты сможешь. Не трусь… Да сделай уже что-нибудь!» Судорожно вздохнув, я наконец осторожно выглянула, рот зажала рукой на всякий случай. Полиция прибыла вместе со «скорой». К чему нужна последняя я не поняла, но тут же одёрнула себя: не о том думаю. Мне бы выйти и рассказать всё… Из полицейской машины неспешно выгрузились сотрудники – три человека. От волнения я заскулила, упершись лбом в стену. После ночи в ванной запал поубавился. Общаться с ними я не горела желанием, но гражданский долг уселся на шее и никак не хотел слезать. Надеясь себя переубедить, я села на пол и посмотрела на осколки, а затем и на пыльные ноги.
«Нужно выйти на улицу, – говорила мне совесть. – Не могу, мне страшно», – отвечала я ей. В доказательство вспомнила жест убийцы, моё обещание молчать и тёплую ладонь… Последнее примечание сыграло не в мою пользу и уравновесило позиции. В итоге я ничего не решила, лишь вновь пролила ручей слёз.