До окна я всё-таки доползла. Устроилась с краюшку, встав на колени, и осторожно высунулась.
«Хуже уже не будет», – подметила с горечью.
Белую рубашку я увидела сразу. Мужчина подошёл к чёрному Рендж Роверу и обернулся, словно почувствовав мой взгляд на себе. Я замерла и перестала дышать. Нам миг показалось, что мои мысли мне не принадлежат. Он завладел моим разумом и может предугадать каждый шаг.
«Это невозможно!» – одернула себя от бессмыслицы и продолжила следить.
Подъехала серая Ауди. Водитель выскочил из машины и метнулся в сторону убитой, но незнакомец, следовавший за мной, быстро среагировал. Схватил его и потащил к внедорожнику. Прислонил к двери, удерживая за плечи, а затем, судя по жестам, пытался успокоить. Но, видимо, слова не имели никакого значения, так как тот стремился освободиться и всё время смотрел в сторону толпы. Мне стало жаль его. Жаль всех. И себя в том числе…
– Час от часу не легче… – всхлипнула я, двигаясь к кровати. – Что-то знаете… Что-то знаю, – рявкнула от бессилия. – Только разговаривать с вами не обязана. Ходят тут, пугают…
Вновь всхлипнув и усевшись на кровать, я принялась обдумывать стоит ли идти в полицию. Не сейчас, конечно же, завтра… Или послезавтра… С одной стороны – нужно, а с другой… Кому нужно? Теперь точно не мне. Если буду молчать и убивать меня причины не будет. Детективы я смотрела… А тут как раз всё излишне подозрительное. Так что спи совесть, спи.
«Как же тогда тот мужчина в форме? – тут же отозвалась она. – А что с ним? – попыталась я её утихомирить. – Он отнёсся к убийству не безразлично, даже слишком эмоционально… Ну да, а мне что делать? Я ведь не разглядела его. Не скакать же по отделению полиции, рассматривая фотографии сотрудников, это какое внимание я к себе привлеку! А если это он говорил с типом в белой рубашке? Ну и что? Говорил и говорил… Но ведь тип в рубашке мог указать товарищу в погонах на меня, как только заподозрил неладное, но не указал. Почему? Он убийца, – вдруг посетила догадка. – Нет… – отмахнулась я тут же. – Дурак он что ли бежать за мной при свете дня. Наверное, он знаком с убитой. Он и водитель Ауди… Только и всего… Но связи в полиции у него есть. Беседовал он с сотрудником органов неформально, можно сказать по-свойски, они должны быть заодно. Заодно… Тогда опять же, почему он не сказал ему обо мне, а ломанулся сам? И если есть связи у него, то почему их не может быть у убийцы?»
В шоке от своих умозаключений я сползла с постели и заорала:
– Ну нет, никакой полиции. Не пойду!
И уже рыдая, забралась обратно. Легла, притянув колени к груди, пошмыгивала и жалела себя… «Как меня угораздило проснуться не вовремя? Спала бы и не знала никаких проблем… Стыдно, Саша, ой как стыдно должно быть! – откликнулась вновь совесть. – Женщину убили! А ты?»
Утерев слёзы, я присела, судорожно вздохнула и глянула на окно. Ничего и никого за ним не замечала, потому что все мысли занимала та женщина. Я представляла её живой… Вот она вышла из машины, чеканя шаг в красных туфлях…
И тут я запнулась…
В нашем районе? Она? Что она здесь забыла? Явно не заблудилась. Двор не гудел, значит никого не навещала, Екатерина Павловна непременно бы растрепала мне об этом. А может, правда, встречалась с любовником? Место подходящее… Подходящее, но не настолько приличное. Но почему не сняла номер в гостинице? Опасалась, что увидят? Узнают? На простую не похожа, полиция на взводе, предполагаемые друзья на дорогих машинах… Точно опасалась.
– Стоп! – осадила я себя. – Не мои заботы, не моя работа, – а сердце ёкнуло и душа заныла. Я вновь легла, но уже растянувшись, и уставилась печально в потолок. «Может стоит уехать?» – мысль показалась дельной. Только, пока полиция не опросит всех, вряд ли это возможно. На этом идеи закончились. Я всё никак не могла сообразить, что мне делать.
Повернувшись на бок, закрыла глаза и тут же вскочила с кровати, потому что воспоминания показали страшную картинку. Обняв себя за плечи, я горько зарыдала и заходила по комнате, как по минам. Ненамеренно подошла ближе к окну. Ни Рендж Ровера, ни Ауди во дворе не увидела.
«Визитка, – вспомнилось мне. Я подошла к двери. Минуты две стояла и прислушивалась.