«Вот ведь не лень ей было, хоть жара, хоть стужа, в сапогах ходить? Ножки ровненькие. По кой сапоги на таких?..
…Можа, у них несколько режимов-скоростей. А можа, – как амфибия?.. Огнем-то что-то слабо плевалась когда садилась. Не в огне, наверняка, дело…
И цвет-то у него какой-то несерьёзный – так для острастки более. Фейерверка больше, чем делов. А, можа, огонь и не при делах к движку-то?.. Можа, территорию просто дезинфицировала перед тем, как присесть?..»
Пахом развернулся и понюхал землю. Земля пахла землей и ещё чем-то давно забытым.
«Да и характер у неё был легкий. Вот ведь увез, басурман, из деревни… Как облако тенью прошлось по деревне. Была и нету. Как жизнь сложилась на чужбине?
...А, можа, эта самая посудина и ни при чем? Бутафория одна. Дела…»
Дед подполз к ноге и ткнулся в неё лбом. Нога была реальная, теплая. Встал, отошел в сторону, закурил и стал смотреть на аппарат, который ему очень нравился.
«А и то, правду народ бает, что если весчь красивая снаружи, то все в ней, значит, без заковык и в нутрии должно быть».
Раздался шипящий звук.
«Казачки засланные! Неужели ничего придумать не могли, кроме как использовать сжатый газ?» – подумал Пахом, – «Это же дурь – какая? Компрессор с собой тягать всегда надо. Лишний вес.
…А, можа, им вес и нужен? Можа, без весу-то и не полетит вовсе? А, можа, и не летает она вовсе. Ходит, можа, по воздуху? Опять же… а как тогда там?.. Там-то дальше нет его. На всех воздуха-то не хватит!» – он посмотрел на небо в сторону солнца и зажмурился.
«Тут ведь сразу и не поймешь – как сподобились приспособить железяку для «а полетать».
…А без сварщика-то, один хрен, никуда… Вот ведь… И хлеб, наверное,
сеют? А и то… Интересно – залило их в этом году или как?..»
Рядом с серым квадратом открылся проем, и из него плавно вышла лестница.
«О, дурилы! Чего маскировали этим квадратом. Мне это надо – подглядывать за вами? Голову ломать?»
– Итио! – вырвалось у Пахома, когда он увидел, что по лестнице вышло три кого-то, ростом чуть выше его, в ладной одежке, прошли под брюхом и встали напротив.
– Итио! – сказали те хором и застыли.
Пахом затушил сигарету об каблук и, молча, смотрел на них, не зная, что сказать этим обалдуям.
«У него стоит сплошная защита – мы не слышим ни одной мысли», – вдруг раздалось в голове Пахома.
«Он включил положительную обратную связь. Мощная инверсия. Я могу только прочитать твое заключение – «У него стоит сплошная защита – мы не видим ни одной мысли». Блок!» – тут же раздался в голове другой голос.
«Он, видимо, генерирует обратное поле. Что делать? Положительная обратная связь! Опасность возникновения неподконрольного процесса… Непробиваемый блок на доступ», – раздались в голове у Пахома тревожные нотки третьего.
– Да ладно Вы, – сказал Пахом. – Вас – трое, я – один. Чё трясетесь?
Прилетели и прилетели. Делов-то! «Прилетели на головку сели…»
Почему-то вспомнилась мама.
– Значит, вы знаете, что ваша планета – мозг? Что она – голова этой части вселенной в этом измерении?
…Но нам разрешено галактическим советом совершить посадку. Мы не просто так! И не по аварии! Мы по разрешению, – сказал самый высокий из них с обидой. – Мы ведь первые здесь.
– Так ясно, что земля всему голова.
Так раньше, вроде как, видел народ-то вас! Говорили меж собой-то! А говорите – первые!
Без спросу, значит, к нам рыскали. Любопытно, чай?
А теперь, значит, разрешили. И вы – первые, кому разрешили! Здорово! Как Гагарин у нас!
И что – размять косточки на земле не хотелось ранее? – Пахом опять достал сигареты. – Наверное, не курите. Не предлагаю не по жадности.
– Так мы ведь не высаживались. Так, сверху только поглядеть. Разрешения не было. Раньше. Вот дали, – сказал низкий.
– Не давали им… А кто видит? Чуден народ!Втроем, а договориться не можете. Сели бы раньше. Начальству-то сказали бы что поломка какая. Или что! Или вон ногу подварить, – хмыкнул Пахом.
– Как это? Я же контролирую ход экспедиции и все отклонения от правил, – сказал низкий.
– И хрена ли? Втроем и не могли договориться?
Сели, размялись и опять туда! Все чики-чики! Вышли погуляли, размялись и… Контролирует он! – Пахом отвернулся от гостей и пустил струю дыма.
Те переглянулись и ничего не сказали.
«Он полностью контролирует свои мысли», – опять раздалось в голове, – «мы можем считать только то, что он говорит вслух и больше ничего».
«А как ты хотел? Они живут в самом просвещенном месте галактики. Надо быть осторожными».
– Зря боялись! По правде-то до вас никому и нет дела. Есть, конечно, некоторые, с фантазиями. Время на любопытство тратят. Есть! Так ведь и у вас есть, наверняка, кто не в уме. Если есть ум, то обязательно есть кто-то, кто не в нем. Так ли?..
Прилетели? Прилетели! Что мы можем с вами сделать? Что вы можете с нами сделать? Порчу какую привезли? А на хрена вам это? Где потом вот так на опушке посидите? И чё?
… Хотя… Так и так Земле кирдык придет когда-нибудь. Ну, какая разница когда?
Вот для меня – через лет десять я откину копыта! Так? Так!
Ну, пусть через девять лет и три месяца?
Ну, пусть через девять лет, три месяца и три дня?
Мы что теперь будем говорить о трех или четырех днях? Не-е-е… У нас так не принято! Мелочевка все это. Не по-людски.
Всем придет кирдык. А по мне, как только кони кину – так и все для меня перестанут существовать. И земля, и полянка эта, и вы. Был тут – стал там! Секунда не пройдет! Тут! Опа, – там! Элементарно все.
«Похоже, им подконтролен трансгиперпереход в отрицательные пространства и отрицательное время?» – услышал в голове Пахом.
«Ах, оставьте эти споры хоть сейчас и здесь.
Повторяю – какие могут быть отрицательные пространства, а тем более отрицательное время со стороны наблюдателя находящегося там, а не вне?
Гибкая иллюзия и не больше, для моделирования процессов».
«Зачем ему нужно вдыхание закиси углерода и азота, интересно! Плюс какие-то катализаторы на основе органических смол…»
«А то не знаешь! Идет подготовка к синтезу структур организмов существующих в хлорно-серной среде. Он же говорит – «Оп, и там!»
Облегчает адаптацию после трансгиперперехода.»
«Пожалуй! Интересное решение. Почему наши не додумались?»
«А потому ваши и не додумались, что думали не тем местом!»
– Ребята! Ну, ладно о грустном!
Тогда не могли сесть – не садились. Смогли – сели! – перебил свои мысли Пахом. – Вы вообще-то сюда как – «просто так» или по делам каким?
…Мне вот в Подгузку надо. Если тут надолго, то на обратной дороге зайду. А?..
– По делам, по делам, – закивали все трое.
– Ну, излагайте, может, чем помочь смогу. Или пойду? Может, что из Подгузки захватить? – Пахом слегка хлопнул себя обратной стороной ладони по горлу.
– Это! Как это?.. У нас цель! Получить доступ к вашим проблемам и передать их нашим для анализа. Это… Этап развития, так сказать… Для решения стратегию выработать. А у нас не получается. Вы нам не даете читать ваши мысли.
Как бы?.. А?.. Может, проблем нет? – сказал высокий и хлопнул себя ладонью по шее.
– Мысли… Проблем? А какие проблемы? Эт-т-т, брат, не так все просто! Мысли?.. Для всего должно быть время. А мысли думать – ещё и настроение. А то и компания. А оно есть у вас?
– Что?.. – выдохнул тот, что пониже.
– Время-то есть ли у вас-то? – ответил Пахом.
– А как считать? По-нашему или по-вашему? – спросил высокий.
– Ну, уж не по периодам вращения Земли вокруг Солнца, и не по Земле вокруг оси, – хмыкнул Пахом. – По часам, считать надобно. Хоть по наручным, хоть по тем, что в телевизоре. «Обед-то» в магазине Подгузкинском по ним… А не по Солнышку. По Солнышку-то – это люди раньше жили. А теперь по «как пропикает».