То, что Черный ворон до сих пор не появлялся, значит только одно: он хочет, чтобы я испугалась, либо этот такое наказание в его больном жестоком воображении. Возможно, решил, что таким образом можно сломать человека. Но во мне, наоборот, с каждой минутой просыпалась все большая злость – и на себя, и на него. Не успела, не успела ничего сделать, никак не смогла помочь жителям Йылан-кале! Будет ли мне обратная дорога домой (я сама удивилась, когда назвала про себя Йылан-кале своим домом) – большой вопрос. Жители в целом активно включены в работу, Аныл и его друзья знают все про мои скляночки и в принципе могут ими свободно пользоваться. А если нет, не смогут, если все вернется в прежнее рабское русло? Если мухтар спутает все карты? Все было бесполезно? Черт, черт, черт! Злость уже просто переливалась через меня, когда я услышала шум мотоцикла мухтара – уж теперь я его не спутаю ни с чем. На секунду сердце радостно затрепетало – все-таки человек одумался, и этот эпизод я буду вспоминать как не самый приятный сон. Но все мои надежды рухнули в один миг, когда я увидела, что ко мне приближается Черный ворон. Он снова принял облик человека – как в ту ночь. И только черные крылья выдавали его истинную сущность. Реальность представлялась как кино в замедленной съемке: я всем телом ощущала напряжение от его неторопливых шагов, замечала взгляд, в котором светило превосходство, в каждом движении – сила, в каждом жесте – власть. Развязал руки, протянул бутылку с водой – решил играть в спасателя? Как бы ни хотелось вылить воду на землю, жажда оказалась сильнее. Даже образ стойкого бойца сохранить не удалось: я пила взахлеб, вода стекала по подбородку. Черный ворон первым начал разговор:
– Ну, привет, Зейнап, необычная встреча, да?
Я не знала, что ему отвечать, на свою голову перевела разговор на другую тему:
– Почему ты приехал на мотоцикле, а не прилетел? Разве это не имущество мухтара?
– А ему он больше не понадобится!
– Почему же, он часто ездил на нем?
– Больше не будет. Скоро все это – и крепость, и деревня станут полностью моими. Мне не нужны в моих владениях предатели.
Страшная догадка озарила мозг, пусть мы с мухтаром не друзья, но он же человек, он же живой, разве можно просто так убивать.
– Ты убил его? – хотела спросить спокойно, а вышел какой-то визг.
– Зейнап, только не закатывай истерики, будто мухтар был твоим лучшим другом. Он того заслужил.
Жалко, конечно, мухтара, но моя уверенность в том, что я нужна Ворону исключительно живой тоже поубавилась. Между тем, Ворон продолжал:
– Я развяжу твои ноги, ты сядешь со мной на мотоцикл, и мы поедем к лесу. Советую побыть послушной девочкой и не выводить меня из себя раньше времени. Вечером нам предстоит разговор: серьезный и решающий.
Мозг, обязанный работать в таких ситуациях с удвоенной силой, отказался помогать вообще, либо Ворон что-то подмешал в воду, потому что глаза закрывались без моей на то воли, голова тяжелела. Чтобы не слететь с мотоцикла, мне пришлось обхватить тело Ворона руками, так я и задремала. А когда проснулась, день клонился к вечеру, я была в шалаше. Здесь же были небольшие стол, табуретка, что-то наподобие ложе. На столе стояли бутылка с водой, овощи, лепешки и сыр. Кое-как заставив себя поесть, я села в углу: мозг до сих по отказывался предлагать что-либо стоящее, но теперь потому, что придумать что-то в такой неопределенности неимоверно сложно. Снаружи кипела жизнь: не совсем близко, но я могла слышать знакомый дружный гогот-хохот птиц. В воздухе еле заметно чувствовались запах крови и смерти, бешено кудахтали и хлопали крыльями куры. Мрази! Твари! Оно снова совершили набег, они решили ослабить нас со всех сторон! Ненавижу Ворона, ненавижу! Слезы застилали глаза, но это не были слезы слабости, это плакала моя злость внутри, не знающая как выйти наружу и при этом не причинить вред мне. Но вот другой звук – отчаянное:
– Ауу! – я не спутаю ни с чем. Я не могла оставаться в шалаше, потому что этот голос был родным, какой-то воин-тварь-ворон снова захватил собачку Аныла. Милый песик, я даже не знала, как его имя – просто Песик – ему оно очень шло. Что с ним делает этот мерзкий ворон? Я выбежала из шалаша и набросилась на врага. Секундного замешательства ворона хватило, чтобы Песик юркнул в мой шалаш зализывать раны. В следующую секунду я смогла увидеть свою смерть, пусть на мгновение, но я увидела ее лицо: это было лицо разъяренного ворона, который могучими крыльями наотмашь ударил меня так, что я упала на землю, следующий удар клювом должен был стать смертельным, но громоподобное: