– Настроено и готово к съемке, – оператор поднял большой палец.
– Мистер Томпсон?
– Давайте начинать, – с готовностью подтвердил Томас, удобнее усевшись в кресле.
Пошла запись.
– Здравствуйте, мистер Томпсон, рады видеть вас в здравии и хорошем настроении, – начал Сол, – спасибо, что нашли для нас время.
– Мистер Кембел, рад давать вам интервью. Я счастливчик, пуля прошла в каких-то сантиметрах от жизненно важных органов, не задержалась в моём теле и вылетела куда подальше. После такого любой на моём месте был бы в хорошем настроении.
– Но поводов для радости у вас несколько. Конечно, жизнь – самое ценное, что может быть. Но придя в сознание, вы получили, если можно так выразиться, компенсацию за столь неприятный инцидент – присяжные приняли решение в вашу пользу, а Совет Правосудия единогласно проголосовал за вас как за нового Главу Ассоциации Людей-Адвокатов.
– Сол, я думаю, что слово компенсация – не совсем корректно употреблять в данном случае. Компенсация – это нечто, что ты не заслужил, и даётся оно тебе только лишь, чтобы заполнить место чего-то, что ты потерял. Я свято надеюсь, что инцидент с покушением на меня никоим образом не повлиял на решение присяжных, потому что они решали вопрос, влияющий не только на современное общество, но и на целые поколения наших наследников. А пост Главы, надеюсь, я получил не за то, что выжил, – Томас засмеялся.
– Сегодня ваше первое интервью после судебного процесса, где вы представляли интересы робота Триала. Люди горят желанием узнать подробности.
– Разумеется, и они имеют на это право.
– Впервые в истории подзащитным был робот, расскажите нам об отличиях, каково это быть адвокатом робота, а не человека?
– Я не видел для себя разницы, и это была одна из главных составляющих нашей победы. Адвокат отстаивает в первую очередь не персону, а её позицию, её поступок и юридическую конструкцию, которой деяние названо в законе. Единственное, что я должен был понять – это суть этого поступка. Разумеется, мне нужно было понять и робота, но его мотивы были более человечными, чем у многих людей, потому с этим у меня не возникло проблем.
– Виделись ли вы с роботом после этого?
– Нет, и не знаю увижусь ли.
– Хотели бы?
– Честно, не знаю, затрудняюсь ответить.
– Как думаете, он испытывает к вам благодарность?
– Я так не считаю, он робот, и поверьте, во многом благодаря тому, что они не способны испытывать эмоции, из них получаются отличные судьи и адвокаты.
– В будущем скорее всего к этому прибавятся и полицейские. Как вы пришли к этой идее?
– Я критиковал систему, но критиковать способен каждый. Если бы я просто занимался популизмом, я на критике и остановился бы. Но я действительно верил и верю в то, что говорил, и чтобы другие поверили, я просто обязан был дать людям альтернативу, которая не привела бы нас в будущем к подобным процессам. Я надеюсь, в будущем люди будут благодарны за весь этот скандал, который произошёл, за то, что он вскрыл проблемы, которые могли ещё долго быть в невидимом для нас состоянии.
– Justice-Tech точно осталась вам благодарна, я вижу на руке у вас эти часы…
– Да, это высшая награда от Корпорации и впервые, насколько мне известно, они дали её не своему сотруднику, и не человеку, который принимал участие в создании роботов.
– Вам её прислали по почте, передали или подарил лично кто-то из руководства?
– Мне подарил её Директор, когда навещал меня в больнице, чем я очень польщён.
– Вы разговаривали с ним о процессе?
– Он выразил мне благодарность, поскольку все мы работаем в одном направлении – над совершенствованием системы правосудия в нашей стране, хоть занимаемся каждый своим делом.
– В будущем, скорее всего, вы будете взаимодействовать более тесно, поскольку теперь вы входите в Совет Правосудия, членом которого является и Директор.
– Наличие в Совете представителей от всех сторон является гарантией его объективности и учёта интересов представителей всех сфер, которые работают в механизме правосудия.
– Как вы оцениваете работу мистера Скота Шермана?
– Знаете, я, наверное, не стану отвечать на этот вопрос, поскольку не хочу быть, как юрист, субъективным. Объективно же говорить о человеке, который заказал моё убийство, я ещё не могу. Пока что, по крайней мере. Мне ещё болит немного. В прямом смысле, – Томас засмеялся и демонстративно взялся рукой за место ранения.
Интервью продолжалось ещё сорок минут. Вечером, когда его транслировали после вечернего выпуска теленовостей, рейтинги просмотров росли с каждой минутой.
– Отличная работа, Сол, – говорил Реми Реннер, – ты выжал всё, что было нужно от мистера Томсона, чтобы приковать миллионы телезрителей к экранам.