– Какая охота… – начал говорить я, но тут к нам подошёл мужчина в помятом сером костюме, неприметного вида, из тех, чьи лица сразу же забываешь, как только отведёшь от них взгляд.
– Джентльмены, извините, что прерываю.
– Ничего страшного, – заверил его я тоном, по которому можно было понять, что наоборот – чувствую к этому мужчине благодарность, что он нас прервал.
– Это случайно не ваш фургон на улице припаркован? – спросил он, и вопрос был адресован не мне.
– Да, мой, а что? – удивился Тим.
– Можете со мной пройти, пожалуйста? – он посмотрел на того взглядом, указывающем, что пройти с ним всё же нужно, и это обязательно.
– Да, да, конечно.
Они вышли. Вопреки моим опасением этот пьяница не вернулся. Я покачал головой. Поэтому я не любил бары. Тут всегда было полно неадекватных пьяных мужчин, которые под воздействием алкоголя теряли свой нормальный облик, проявляя неприятную и отталкивающую суть. Я вновь посмотрел на телевизор. Нули на табло поменялись, причём счёт был уже 2-0. Так и раньше бывало – смотришь матч, смотришь. Ничего не происходит. Потом отошёл на несколько секунд, возвращаешься, а уже крутят повтор гола. И ты чувствуешь себя полным идиотом – час сидел не вставая, а стоило отлучиться, как забили гол.
Тот, кого я ожидал, пришёл через двадцать минут. Он был в кроссовках, джинсах, спортивной куртке. На голове был низко опущен козырек синей кепки с символикой местной бейсбольной команды. Не самой популярной. На лице были очки с широкой квадратной оправой, хотя я знал наверняка, что у этого человека было отменное зрение. Он был вынужден соблюдать такие меры предосторожности, хотя никто и так не подумал бы сравнить его в такой одежде с тем образом, который видели по телевизору.
– Привет, Лэндон, – сказал он, не поворачивая головы, встав за стойку возле меня.
– Сенатор, – ответил я.
– То, о чем ты просишь меня… Это немаленькая просьба. Выполняя её, я возвращаю тебе долг. Раз и навсегда. Ты понимаешь это?
– Да, – коротко ответил я. Конечно я понимал. С сожалением понимал.
– Вот, – он вынул руку из кармана и вложил в мою руку под стойкой маленький ключ, – шестнадцатая улица, трехэтажное здание, второй этаж, коробка за комодом.
– Понял. Спасибо.
– Мы в расчете, Лэндон, – сказал он, глядя на деревянную поверхность стойки, всю в трещинах и сколах.
Он вложил руки в карманы, развернулся и вышел. Я, не смотря на ключ, положил его в брюки. В уме повторил местоположение, которое мне только указали, чтобы запомнить. Постоял ещё минут пять и тоже ушёл.
Я направился к своему автомобилю, который был припаркован в нескольких кварталах отсюда. Район не слыл своей безопасностью, потому у меня были серьезные опасения по поводу сохранности своей машины, но, к счастью, она была на месте и цела. Заведя двигатель, я поехал на шестнадцатую улицу. Она была безлюдна в такое время. Ни на одном из многочисленных фонарей не горел свет. Я медленно поехал вниз по улице, выключив фары. У обочины стояли не машины, скорее – металлолом: без стекол, некоторые без дверей, вместо колес – на подложенных кирпичах, все исписанные в граффити. Вначале я думал, что найти безымянное трехэтажное здание на улице доставит мне хлопот. Но нет – все дома имели один или два этажа, длинные, прямоугольной формы, зияющие чернотой из пустых зениц огромных окон, напоминая давным-давно заброшенные складские и производственные помещения. Трехэтажный дом был один. Я остановился у него. Вышел из машины, огляделся. Никого. Вдалеке раздавался нарастающий вой сирены, но постепенно удалился, снизошёл на нет. Под ветром скрипели металлические балки в здании справа. Где-то лаяла собака. На дереве скорее кричала, чем пела ночная птица.
Я взял из машины длинный массивный металлический фонарь, которым при желании можно было и череп кому-то пробить и пошёл внутрь. Стояла кромешная темнота и я включил фонарь. Луч света вырвал не слишком живописные для глаз картины – пол устилали помятые жестяные банки, обломки мебели, осколки стекла и горлышки с бутылок, полиэтиленовые пакеты, шприцы и прочая хрень. В воздухе стоял резкий запах человеческой мочи. Я, переступая через горы мусора по деревянной лестнице поднялся на второй этаж. Тут был просторный зал с несколькими дверными проемами, которые уже давно не закрывались никакими дверьми. Обойдя пару комнат, которые были пустыми, в третьей я обнаружил наполовину уцелевший шкаф, покосившийся стол, обломки стула, следы от костра возле них и разломанный комод, не падавший на пол только потому, что под углом упирался в стену. Я подошёл к нему и осмотрел. Просунул руку в нишу, которая образовывалась между комодом и стеной и нащупал металлическую коробку. Извлёк её и поспешил убраться из этого отвратного места.