Но вернемся к первым дням моей независимой жизни в Голландии. Появились отклики из-за границы. Телеграммы присылали по адресу: «Секретные штаб-квартиры голландской полиции». Прислал телеграмму Роберт Фишер: «Поздравляю с правильным ходом, лучшие пожелания в новой жизни!» Пришла телеграмма от опекавшего меня и моих людей в Огасте во время матча 1974-го года с Мекингом мистера Хаглера. Он приглашал меня переехать в Штаты, обещал помощь в первых шагах в новую жизнь. На меня Штаты произвели сильное впечатление, даже слишком сильное. Я испугался темпа жизни, более мощного, чем в Западной Европе. Я поблагодарил Хаглера, но отказался…
Президентом ФИДЕ был доктор Макс Эйве. В Амстердаме находилась штаб-квартира ФИДЕ, а делами там заведовала секретарь Эйве мисс Инеке Баккер. Я находился с ней в контакте во время турнира, и, хотя у меня было немало хороших знакомых в Голландии, в первые часы и дни моей свободной жизни больше всего прислушивался именно к советам госпожи Баккер. Мне как-то в голову не пришло, что мисс Баккер симпатизирует коммунистам… Она сказала мне: «У меня в деревне есть родственники. Никто там понятия не имеет о политике, о политическом убежище. Там, у них в деревне, вы будете в полной безопасности». От здания иностранной полиции мы направились в ту деревню. Все было спокойно. А на утро в дом родственников мисс Баккер позвонил человек и позвал меня к телефону: «Вы узнаете меня?» — спросил он. Как же, как же, я узнал его сразу. Мистер Берри Витхаус, в прошлом главный редактор газеты «Вархайд», что в переводе с голландского означает «Правда», коммунист! А откуда он узнал, где я нахожусь? Как же, как же, между коммунистами нет секретов! А мистер Витхаус продолжал: «В Арнеме начинается турнир — открытое первенство Голландии. Лучшая защита для вас сейчас — это паблисити. Чтобы все вас видели. Советую вам сыграть в этом турнире».
О, эти еврокоммунисты! Для них СССР — светоч демократии, культуры, мира! Эти коммунисты ругали Хрущева за его антисталинскую речь, они ненавидели Солженицына за его разоблачение лагерей смерти в Советском Союзе! Надо признать — КГБ на Западе имел фантастические успехи. При этом он опирался на поддержку эмигрантов из России и СССР и еврокоммунистов. Советские с остервенением боролись за каждого пытавшегося бежать советского человека, использовали при этом любые средства. Например, один литовский спортсмен попросил политического убежища в Западной Германии. Ему пошли навстречу, помогли и приобрести небольшой домик. Прошло два месяца, и стало известно, что он, с проломленной головой, лежит в больнице в Москве — КГБ выкрал его в центре Европы! Знаменитый случай с артистом балета Годуновым. Ему удалось бежать, а его жену насильно удержали в самолете… Нет, от советских и их друзей следовало прятаться! В тот же день после звонка Витхауса я покинул мирную деревню.
Мой хороший знакомый Вальтер Мой жил неподалеку от тех мест, где когда-то Петр Первый изучал корабельное ремесло, в Вестзаане. Он с женой Карин владели небольшим двухэтажным домом. У него я и поселился на месяц с лишним, в ожидании решения правительства Голландии — какие права дать мне, беженцу. А вот что случилось попутно: нужно было написать заявление в полицию — о причинах бегства, почему я запросил убежище. Заявление это я написал, не скажу — под диктовку, но при живейшем участии Амальрика. Получилось сильно, но именно так, как мне хотелось. Я показал заявление госпоже Баккер. Она сказала: «Ну, зачем же так сильно?! В полиции могут это неправильно понять!» Глупая фраза. Но я, бесспорно, был под влиянием госпожи Баккер! И я смягчил текст заявления. И, забегая вперед, скажу, что правительство Голландии не признало мои причины просить политическое убежище — политическими. Несмотря на то, что вернуться туда, откуда я бежал, я уже не мог…