— Глеб Семенович, но это же нечестно! Я ведь даже…
— Ты посмела сказать ему в лицо то, о чем остальные даже подумать бояться, Алена! — Перебил редактор категоричным тоном. — А еще имела неосторожность во всеуслышание заявить, какую газеты представляешь. Если тебе жизнь и карьера не нужна, так представилась бы свободным журналистом!
— Да я не…
— …Остальных зачем подставлять?
— Да я не представлялась и ни о какой газете не упоминала.
— Тогда тем более! Тогда все еще хуже! Или ты считаешь, что мы можем поспорить с фактическим хозяином города? Да если он захочет, уже завтра все и думать забудут о том, что были такие «мы»! — Прогрохотал его голос, а потом выражение лица Глеба Семеновича смягчилось. — Нужно уметь найти подход. И не всегда напролом идти, а просчитывать варианты. Где-то перефразировать, где-то промолчать вовсе. — Наставлять принялся, а Алена лишь подбородок гордо вздернула.
— Карьера такой ценой мне не нужна!
— Тогда тебе вовсе не стоило выбирать подобный путь. Иди… — Рукой махнул. — Иди к своему любимому, рожай ему детей и учись жарить котлеты. Все мужчины любят котлеты. — Выдал он в какой-то безысходности.
— Вы говорите глупости, Глеб Семенович, и я вам это докажу! И то, что Бортновский… — Так и не договорила до конца, фразой подавившись. — Это тоже докажу! — Разумно проглотила добрую половину предложения. — Мы еще посмотрим, кто кого. — Выдала в заключение и из кабинета выскочила, не желая продолжать бессмысленный разговор, растрачивать себя на ненужных людей, и, уж тем более, раскрывать задумки, которыми и спешила поделиться, а вот теперь не была уверена, стоит ли.
Не успела демонстративно хлопнуть дверью как на Свету налетела, которая так и стояла здесь в ожидании развязки.
— Ну? Что он сказал? — Дернула Алену за рукав, а та руку на себя потянула, не желая отвлекаться от невеселых раздумий.
— Ничего не сказал. Уволил. — Недовольно отрапортовала она и взгляд к потолку вскинула.
— Как?! За что?!
— А-а! — Досадливо взмахнув рукой, Алена поморщилась, зная наверняка, что если сейчас хоть звук произнесет — точно расплачется. — За то, что я мямля! — Выдала как-то громко и уверенно. — Даже постоять за себя не смогла. А он? Неужели он считает себя настоящим журналистом, рассказывая мне, что нужно подстраиваться, прислушиваться и делать «правильные» выводы?! — Вспыхнула гневом и тут же обмякла, усаживаясь на свой теперь уже бывший рабочий стол.
— Да ладно тебе. Семеныч покричит, покричит, да и отойдет! Меня, знаешь, сколько раз выгонял? И ничего, сижу на месте, как видишь,
— Именно, что сидишь! А я действовать хочу.
— Так, действуй! — Поддержала Света и тут же, устраиваясь на доверительном расстоянии, хитро глазами повела. — А что делать-то будешь?
— Бортновского хочу на чистую воду вывести!
— Ого! — Света присвистнула. — Лихо закрутила. А в чем же он, по-твоему, виновен?
— Не по-моему! Не по-моему, а виновен! В убийстве Самохина. — Поделилась Алена, как она отчего-то считала, тайной, а Света лишь безразлично пожала плечами.
— Тоже мне, событие! — Скептически скривившись, Света даже интерес к беседе потеряла. — Убили и убили. Одним психом в городе меньше стало! Ты что, всерьез считаешь, что Самохин бы твои рвения оценил? Или, может, другой кто оценит? Да он стольких в могилу живьем закопал, что самому, небось, места не нашлось, а ты говоришь… Да если даже это и Бортновский, то ему впору медаль на грудь вешать, а ты… — Рукой махнула как на недалекую.
— Что ты такое говоришь?!
— Что думаю, то и говорю.
— Ты просто ничего не понимаешь!
— Так, объясни!
— Света, с тобой просто невозможно разговаривать!
Крепко зажмурившись, Алена принялась отрицательно качать головой, на что подруга улыбнулась, мстительно прищурилась и твердо вытолкнула из себя воздух.
— А Глеб Семенович, пожалуй, правильно сделал, что тебя уволил. — Прикинула Света и на Алену свысока поглядела. — Без своих журналистских корочек ты не столько успеешь наворотить прежде, чем одумаешься. Не забудь их сдать, кстати. — На сумочку, которую Алена в руках сжимала, кивнула. — Выход там. — Бросила лениво и к секретарской стойке вернулась, в сторону девушки более не поглядывая.
Не ставила та перед собой цель Алену обидеть, это понятно было. Беспокоилась, скорее, переживала, и иных способов отговорить от необдуманных, а, порой, опрометчивых поступков, кроме как поставить ультиматум, не находила. Только когда Алена уже не видела, взглядом за неуверенной походкой проследила и тут же в отдел кадров отзвонилась, чтобы удостоверение ее наверняка в личном деле осталось, а не считалось утерянным.