Выбрать главу

32

Спи, моя дорогая, спи, Девочка-одиночка. Спит посреди степи шахтёрская дочка. Травы над ней шумят – дикие, колдовские, а в небесах кружат чёрные часовые. Мы стережём твой сон, дочь Николая. Солнце за террикон к вечеру уплывает, стелется сизый дым, воды несёт речка, страшно ходить живым по этим святым местечкам. Спи, моя дорогая, спи в теле большой планеты. Пусть твои мёртвые сны будут о вечном лете. Старый седой ковыль пусть тебя колыбелит. Кто-то зажжёт фитиль, споёт тебе колыбельную. Спи, моя милая, спи… Ещё одна тёмная ночка. Спит посреди степи Шахтёрская дочка.

33

На самой вершине дальнего рыжего террикона, где колокольный звон – музыка из привычных, они встретятся – отец и дочь – натянут сетку для                                                                   бадминтона, а у подножия плещется море – поле пшеничное. И у них не будет другого занятия, кроме счастья, и только Донецк с его улицами, проспектами и                                                                       мостами навсегда останется с ними, будет их лучшей                                                                       частью, навсегда останется с нами – погостами, розами и                                                                     крестами. Это память, с которой не стоит бороться, она                                                                     нетленна. Я помню звук, с которым стреляют «Грады»,                                                                 ложатся мины. Но Донецк – это не просто город, это вселенная, Донецк – это шахтёрские девочки и песня их                                                                    лебединая.

СПАСИБО

Моё сердце навсегда принадлежит тем, кто преодолевает со мною путь, – путь, состоящий из слов, символов, образов. Спасибо моей маме, ей выпала серьёзная ноша – еженощно слушать мои стихи. Спасибо Машеньке Панчехиной за её корректировку и дружбу, длиною в две вечности подряд. Наша дружба – это такая редкая бесценная донецкая роза, на которой полностью отсутствуют шипы. Спасибо моему литературному редактору, он – неизменен, конкретен и критичен, я ценю! Спасибо Геннадию Мурадину за то, что он быстро и вдохновенно сделал прекрасные угольные иллюстрации для поэмы и совсем не роптал. Спасибо Владлену Калустову – моему ангелу-хранителю. Без тебя, мой дорогой друг, этой книги вообще могло бы не быть. Спасибо всем тем, кто помогал-направлял-подсказывал-слушал, благодаря вам «Шахтёрская дочь» более точная и более прицельная, чем могла бы случиться без вас. Спасибо отцу Никите за то, что верил в меня. И, конечно, спасибо моему родному Донецку за то, что он просто есть, за то, что он стоит и будет стоять всегда вне зависимости от обстоятельств места и времени.

21 октября 2016 года (г. Донецк)

Отзывы

Анна Ревякина – сильный поэт. Так случилось, что внутренний огонь поэта наложился на страшный пожар окрестных мест – родного ей Донбасса. Можно было замолчать или из-за потрясений утратить изящество и точность. Это не случай Ревякиной. Она сумела очень редкое – остаться верной своей изысканной поэзиии и включить в таинственный хрупкий мир грубую реальность войны с болью и кровью. Сладкое искусство и горечь правды. Ответ на вопросы, которые ещё не разрешены. Он там, этот ответ, на самой вершине дальнего рыжего террикона.

Сергей Шаргунов

Восхитительные притчи и колыбельные мы слышим в поэме «Шахтёрская дочь» Анны Ревякиной, разом взявшей огромную – глаза слепит, когда вглядываешься, – поэтическую высоту.

Захар Прилепин