— Разве муж не претендует на детей?
— У дамочки была привычка рожать детей от очередного начальника. Кстати, вслед за появлением младенца обычно следовало её повышение по службе, она так никогда и не сидела дома с маленькими, требовала от мужа нанимать им няню. Недавно эти ее проделки стали явными. Старшая дочь стала слишком похожа на одного из прежних начальников маменьки. Муж сделал анализ ДНК, на всякий случай на обоих детей, и понял, какого размера у него рога. Но он далеко не дурак в бизнесе, поэтому держать деньги на банковском счете она боится. У мужа сильны связи с банкирами. И свои доходы она до развода прячет в сейф у себя на работе, как белка в дупло. Стропалев же — это второй зам — страшно ревнив ко всем атрибутам власти и сейф завел исключительно потому, что он есть у Серовской. А потом уже просто привык держать наличку под рукой. Главбух использует паспортные данные давно уволившихся сотрудников при оформлении липовых расходных ордеров на зарплату. Поэтому в его сейфе тоже часто ночует левый нал. Ну, а сам генеральный страшно ленив, ему до банкомата доехать — жуткий лом. Сейф с налом для него просто большой карман.
— Ай, как чудненько быть секретаршей. Все-то ты про всех знаешь, — похвалила Тома.
— Да! Знаю! Я ж для них, для всех — просто мебель. Сокровищницы открывали прямо при мне, не пытаясь скрыть содержимое. Ключи от кабинетов тоже вечером сдавали лично мне, чтобы я проследила за уборщицами. Так что копии ключиков, вот они, держи, — она вынула из сумочки солидную связку, подбросила на ладони и положила на стол перед предводительницей.
— Ну и отлично. Значит, двери в кабинетах начальства со стеклом, прозрачным в одну сторону?
— Ну да! Начальство спит, но видит одним глазком свой отрезок коридора, а подчинённые не в курсе.
— Фантастика! Идеальный для нас случай! Но ты уверена, что тебя не заподозрят?
— Нет, — раздался тихий голосок Иры. — Либо под подозрение попадут те, кто был в тот день на работе, либо…
— Либо тебя саму возьмут с поличным!
— Я не боюсь. Скорее всего на меня, как обычно, никто даже не взглянет. А если и попадусь, я вас не выдам.
— А бить будут, тогда? Кто их знает, эти правоохранительные органы с ихними методами дознания.
— Да не пугай ты её, вот увидите, у нас всё получится, — Серафима даже мысли не допускала отказаться от осуществления их плана. Очень хотелось достать недавних обидчиков.
— Дай-то бог. Алла? — Тома была сосредоточенна и деловита.
— У меня всё готово.
— Молодчина. Итак, Сима, какого числа ты уволилась?
— Четвертого. Прошел уже месяц, и десятого у них зарплата. Для надежности я осторожно отслежу их автомобиль у банка. Если бухгалтерша выйдет с мешками, значит, назавтра все кубышки будут забиты по максимуму.
— Значит, одиннадцатого. Ну что, убогие, с богом?
— Тамарка, безбожница, ты что, с каким богом? Забыла, на что идем-то? — поперхнулась Сима.
— Идем мы с вами, убогие, на старости лет на кражу со взломом. Докатились, комсомолки, спортсменки и просто красавицы! О, господи, как я над Леоновым в «Джентльменах удачи» хохотала, и не знала, что это и есть моя будущая жизнь.
— Чур, я не Али-Баба! — хихикнула Сима. — Лучше уж Косой!
— Прелесть ты наша раскосая, будь по-твоему! Дай чмокну! Ум-м-м-чмок!
— А Вицин — это я, что ли, девочки? — Алла почти обиделась.
— Ты, бедняжка, ты. Он был бухгалтер, а ты химик. Близко. Ирка, ты чего хохочешь?
— Уй-юй! Девочки, Али-Баба Алибабаевич за что год тюрьмы получил? Не помните? Ослиной мочой бензин разбавлял, аднака! А я на вокзале клозеты драила? Драила! Сапсем моя в точку попал!
— Ты берегись, милая Али-Бабаевна, чтоб еще где драить не пришлось. Эту, как её, парашу. О, господи, помоги нам всё-таки, хоть и на грешном пути!
— В Древней Греции, убогие, был бог воров и торговцев Меркурий. Вот с ним и пойдём. Ирина, твоё слово решающее. Если передумаешь, мы тебя винить не вправе.
— Я не передумаю, девочки. Только…
— Что?
— Только очень противно и гнусно. Я ещё никогда… не воровала.
Алла вспыхнула:
— А ты просто представь, что тебе надо до блеска отчистить доверху засранный вокзальный унитаз. Или ты хочешь вернуться к этой своей работенке?!
Тамара заступилась:
— Не дави на неё.
Ни Тома, ни Сима не знали, что на всякий случай Алла дала Ире быстродействующий смертельный препарат. Действительно, кто их знает, эти методы дознания?
4. Бог Меркурий
Начальство фирмы, где всего месяц назад усердно работала секретарша Симочка, было воистину начальство. Трудиться от звонка до звонка должны подчиненные. Руководство же, отдохнув от поздних деловых тусовок и устроив личные дела, приезжало на службу после обеда. Тот факт, что в фирме ни один сейф не открывается, выяснился двенадцатого числа к вечеру… Специалистов пришлось вызывать на следующее утро.
Специалисты резали стальные ящики специальной горелкой — шифры и ключи оказались бесполезны — и все сейфы внутри зияли космической пустотой! Рубли, баксы, евро, документы, бриллианты и запасные изумруды мадам Серовской — все исчезло. При этом дверцы сейфов оказались намертво зацементированными универсальным суперклеем, оттого-то сокровищницы вчера и не открывались. Перед тем как зацементировать их, злоумышленники каким-то сверхтонким инструментом проникли в створы и перерезали ригели в замках. Вскрытие было быстрым и бесшумным. Что-то неизвестное, но более тонкое, чем лезвие бритвы, резало закаленный металл, как столовый нож бутербродное масло.
Кто это сделал? Посторонних в компании в тот день не было! По крайней мере, никто никого чужого не заметил. Сотрудники сновали, как пчелы в улье, входили и выходили. Ключи от кабинетов бесхозно валялись в верхнем ящике секретарского стола. Сам же секретарь мотался по поручениям своей покровительницы в пределах Москвы и Московской области. Определить, у кого есть алиби, а у кого нет, не представлялось возможным. Очевидно, орудовали свои. Следствие закипело, но между собой специалисты скептически качали головами. Пока не совершено ещё хотя бы одно аналогичное ограбление, материала слишком мало для выводов. Налет дерзкий, но хорошо продуманный.
— Забудь! — веско сказала Тома. Она председательствовала, по обыкновению, в компании новоиспеченных разбойниц.
— Пусть всё прошло гладко, но этот трюк мы никогда больше не повторим. Менты ведут статистику повторов и аналогий. Всех, кто был поблизости от места преступления, вносят в круг подозреваемых. Когда совершается аналогичное преступление, появляется второй круг, и в число самых подозрительных попадают те, кто оказался и в первом, и во втором круге. Ещё один случай, и ещё один круг. Так всё меньше и меньше остается подозреваемых. Кольцо сжимается. Когда их осталось совсем немного, можно установить за каждым слежку, и тогда поимка — дело времени. Ясно, убогие?
— Ясно. Томка! Ты такая умница! Мы с тобой не пропадем, — искренне радовалась Алла, теребя в кармане пухленькую пачку. Никогда у нее не было столько денег. Денег, которые к тому же не надо было тратить на Волынова.
А Ирина вздыхала:
— Всё равно жалко. Так классно было придумано. Толчея у них в коридорах страшная, и никто друг на друга и не смотрит. Я этак серой ветошью прикинулась, очки на нос, бумажечки в лапки, глазки в пол, и чап-чап по коридору. Пару раз меня особо шустрые чуть с ног не сбили. Открываю двери, захожу в кабинеты, а мне вслед хоть бы пискнул кто. Наконец-то слово для меня найдено! Я Человек-невидимка!! Ура!
И она радостно зааплодировала.
— Нашлась циркачка, — заворчала Алла. — Скажи спасибо, что обошлось.
— А я и есть циркачка, — с неожиданной гордостью подбоченилась Ирина. — Восемь лет под куполом цирка.
— Ты-ы-ы?
— Я. Ирэна Цветковская! Слышали про такую?
У подруг вытянулись лица.
— Мама дорогая! Ирка, ты — Ирэна Цветковская?