Как-то Мама неожиданно вернувшись домой застала меня делающего упражнение на растягивание.
— Ты чего это делаешь, не равен час ударишься или упадешь? — спросила она удивленно глядя на меня
— Это маменька греческая гимнастика, древние элины, тобишь греки, придумали эту гимнастику, что бы укрепить свое тело, я читал в книге, Аристотеля. Все греки занимались в гимназиумах, специальные классы такие.—
— А тебе это на что сынок —
— Для того маменька, что бы стать сильным ловким и в следующий раз оторвать бошки татям, ежели снова нападут на меня, только так и никак иначе — закончил я свой монолог, поднимаясь с полушпагата.
— Сынок, может ну его, татей этих, лучше рисуй картины. У тебя ведь так славно получается, а краски мы купим, обязательно, да чего уж там, раскрою тебе секрет. Михайло с Анной решили тебе на день ангела подарить набор красок масляных и кисти с, как его запамятовала, мольбертом, только смотри, не выдавай меня —
Пришлось изобразить немой восторг, как уж у меня получилось не знаю, но маменька ничего не заподозрила и ушла улыбаясь.
— Да кстати, а когда у меня день рождения, 15 мая, день как день.
Глава 3
Март порадовал теплом. Снег таял, грязный и слежавшийся он создавал картину унылую и неопрятную. Места для упражнений в комнате было мало и я решил приспособить для этого сарай, во внутреннем дворе, стоявший между нашим домом и домом купца Спиридона Амосова.
Достаточно большое строение, бывшая конюшня. Оно уже давно не использовалась по назначению, пользовали как склад для хранения дров и другого барахла, занимавшее не более трети. Им пользовались и мы и Амосовы, но конюшня принадлежала нам. Двойные двери не запирались на замок, доступ был свободный. Собрал и аккуратно сложил все барахло в дальний конец, уложил дрова в аккуратные стопки, нашу и амосовскую, в результате получил площадку около 20 кв. м., соорудил жалкое подобие брусьев и турника. С турником вышла промашка, ничего металлического не было и приобрести что-то подобное не на что, пришлось приспособить черенок от чего-то не больше метра длиной между поперечными потолочными балками. Можно было только подтягиваться, да и то без резких движений, а самое главное можно было свободно прыгать кувыркаться и все остальное. Постепенно наращивал темп тренировок и расширил комплекс специальных упражнений. Почувствовал как нарастает мышечная масса, сила и выносливость. Нужно было восстанавливать ударную технику и много еще чего, но все упиралось в отсутствии простой груши и остальных приспособ.
— ДЕНЬГИ,!!! И ГДЕ ИХ ВЗЯТЬ. Просить у матери? Так нет у неё свободных денег и так живем в натяг, заработать? Где и кем? И вообще, жлобу, то есть мне, шестнадцать скоро, а я все на шее матери сижу. Так и сидел, задумчиво во время ужина, вертя ложку в руках.
— Петенька, случилось чего? —
— Нет, маменька, все хорошо — и я улыбнулся маме своей грустной улыбкой. Ну не выходит у меня веселей, надо над мимикой лица поработать. Правда от этой улыбки мама наполнялась такой нежностью и жалостью ко мне, что можно было вить веревки из неё.
— Сынок, ты скажи, надо ль чего? Ежели смогу то помогу — встревожено глядя на меня спросила она.
— Нет, не могу — решительно отверг я мысли о деньгах
— Скажи маменька, а не осталось ли от батюшки что-нибудь? —
— Конечно, да много чего осталось, а зачем тебе это? —
— Так интересно же маменька, покажите —
— Ну, от чего нет, изволь, пойдем ко мне —
В комнате у мамы стояло 2 сундука, большой и поменьше. В большом хранились мамины вещи и ценности поэтому она открыла ключом меньший сундук.
— Вот, смотри, —
Сверху лежал мундир сюртучного типа, эполеты с одной кованой звездочкой, с двумя георгиевскими крестами и двумя медалями. Под мундиром лежал деревянный ящик, рядом что-то продолговатое завернутое в ткань. В ящичке лежал пистолет, кремневый, с клеймом мастера и выбитый 1811 год. Изготовил его немецкий мастер, все приспособы к нему, даже пулелейка, мерка для пороха. Развернул холстину и замер, это был кортик, вернее охотничий кинжал, ножны и рукоять были богато украшены серебром. Осторожно вынул, лезвие шириной около три см, длинной не больше сорока см. с одним долом по середине. Судя по клейму произведено тоже в германии. Красиво, богато, сталь качественная, но обычная, не булат и не дамаск, хороший середнячок для понтов. Дальше ни чего интересного, папка с бумагами, какое-то барахло, но мама аккуратно перебирала вещи поглаживая их и вспоминала события связанные с ними. Я не мешал ей, занятый пистолетом и так увлекся, что вздрогнул когда мама окликнула меня.
— Петя, что с тобой происходит, ты сильно изменился, я тебя не узнаю и мне от этого тревожно —
Моя чуйка слегка за менжевалась желтым светом, я напрягся, хотя внешне это выглядело как задумавшийся Роден и тут у меня всплыло воспоминание, как я с отцом и матерью сидим за столом и пьем чай. Отец с грустью глядя на меня со вздохом произнес
— Эх не в мою породу пошел Петька, не в Ивановскую —
— Ну и хорошо что так, небось сразу сына в солдатчину определил бы —
— Не в солдатчину, Екатерина, а в кадетский корпус, вышел бы в офицеры, получил бы личное дворянство, а там дослужился бы до больших чинов. Эх, ма, если бы не ранение, разве я пошел бы в чиновники, да не в жизнь. — и он нахмурившись замолчал
— Алешенька, ну чего ты, разве плохо нам вместе иль не мила тебе жизнь с нами — и она подошла к мужу, обнимая его голову и прижимая к себе.