— Но это же Рики...
— Повторяю, не пытайся меня обдурить. Я видела в твоих глазах, как ты побежала и взяла плоскогубцы, потому что Рики не мог затянуть стяжку на шее жены. Полиция найдет на плоскогубцах твои отпечатки. Они осмотрят веревку, которой вы связали тело, и эксперты найдут несколько темных волос, запутавшихся в этой веревке. Анализ ДНК покажет, что они твои.
— Но мои отпечатки на плоскогубцах не означают, что...
— Твои отпечатки пальцев есть и на ноже, который ты вогнала в горло Альберту. — На том конце провода повисла тишина. — Неужели ты не додумалась стереть отпечатки? Никогда не думала об этом, Ванда? Не думала, что полиция проверит орудие убийства на отпечатки?
— Я... — Она сжалась, пытаясь совладать с голосом. — Я думала, они решат, что его убил и ограбил другой бродяга. Они должны были подумать на такого же пьянчугу.
Ванда отчаянно желала, чтобы так все и было, и Анжеле даже стало немного жаль девушку. Она была убийцей и заслуживала смерти, но Анжеле стало чуточку грустно, что Ванда не смогла все обдумать и поверила в свою безнаказанность лишь потому, что ей так хотелось. Но все убийцы считают, что их деяния сойдут им с рук. Они никогда не задумываются о последствиях и не понимают, насколько умны органы правопорядка.
— А потом ты отправилась в дом своих родителей и убила их, — продолжила Анжела. — Ты приглушила выстрелы подушкой со стула отца. Пули будут соответствовать оружию, которое ты украла у Брэда. А оно в твоей сумке.
— Мои родители были чудовищами!
— Может и так, — сказала Анжела, — но они никого не убивали.
От холодной логики в словах Анжелы Ванда потеряла дар речи. Так частенько случалось, когда Анжела указывала ей на то, что было очевидным.
Автомобиль Ванды был припаркован у фонаря. Анжела видела, как девушка наклонилась и вытащила из сумки револьвер.
Анжела переложила телефон в другую руку и вытащила свой пистолет из кобуры на пояснице. С оружием в руках она медленно и осторожно двинулась к машине Ванды.
— Что со мной теперь будет? — сквозь слезы спросила Ванда.
— Копы не дураки. Ты повсюду оставила улики, Ванда. Рики уже арестован. Он никогда не отличался сильным характером и просто действовал по твоей указке. Он скоро запоет — сегодня, завтра или послезавтра. Он сломается и признается во всем. Он изо всех сил будет стараться уменьшить свою вину и расскажет им, что все это дело твоих рук. В подтверждение своих слов он расскажет, как ты плюнула в лицо его жены, когда та умирала. Эксперты сопоставят твою ДНК со следами слюны на ее лице. Полиция найдет твои отпечатки на плоскогубцах и на ноже, который ты вонзила в горло Альберта, а также на кошельке твоего отца, который ты выбросила после того, как опустошила.
Ванда опустила голову и некоторое время молча рыдала.
— Я заставила Альберта страдать за то, что он сделал, — наконец, сказала она. — За то, что он сделал с тобой. Если бы он действительно был твоим отцом, то любил бы тебя так же, как люблю я.
— Совершенно шальной способ выразить свою любовь, Ванда.
— Для меня он не шальной.
— В этом и беда, — тихо сказала Анжела в телефон.
— Анжела... что теперь будет?
Анжела никогда не оставляла убийц безнаказанными. В этом заключалось ее странное призвание. Ради этого она жила. Ее единственная причина жить и цель.
И хотя то, что она делала с убийцами, было правосудием, полиция так явно не считала, и Анжела не хотела им попадаться. Она никогда не оставляла тела там, где их могли найти.
Однако сейчас в руке Ванды был пистолет, из которого она убила родителей. Направляла ли она его на Анжелу, значения не имело. Это расценят как самооборону, и не нужно будет беспокоиться о теле.
Машина Ванды стояла под небольшим углом, и окно могло куда угодно отклонить маленький патрон двадцать второго калибра. Для точного выстрела Анжеле требовалось, чтобы Ванда опустила стекло. Тогда все будет кончено в мгновение ока. Ванда не поймет, что случилось. Она просто перестанет существовать.
Анжела прятала руку с пистолетом за своим бедром, второй рукой держа возле уха телефон.
— Анжела, мне так страшно! — кричала Ванда в трубку. — Что теперь со мной будет?
— Тебе правду? Сдашься ты сама или попробуешь бежать — в итоге тебя все равно поймают, арестуют и осудят за четыре убийства. Если тебе не вынесут смертный приговор, то ты проведешь остаток жизни в аду и никогда не выйдешь на свободу. Так или иначе, но ты заплатишь за свои грехи, Ванда. Рано или поздно, так или иначе, но все мы платим.
Подойдя ближе, Анжела наконец увидела заплаканные глаза Ванды. «Шальная Ванда», — пробормотала она про себя. Ванда всегда сначала делала, а потом думала.