Однажды ее остановили за проезд на знак «стоп». Ванда препиралась с копом и в сердцах отказалась подписывать штрафной талон.
Она вела себя все более агрессивно, и в итоге ее арестовали. Ночь до встречи с судьей она провела в тюрьме. Он снял обвинения в обмен на уплату большого штрафа.
В результате невыхода на работу во время своих «отсидок» Ванда задержала оплату счетов. На нее насели коллекторы, что вызывало приступы гнева, когда она врывалась на работу.
— Ты сама во всем виновата, — ответила Анжела, когда Ванда пожаловалась ей на все эти проблемы.
— А вот и нет! — протестовала девушка.
Анжела спокойно напомнила, что ей нужно было просто подписать штрафной билет. Тогда бы она отделалась гораздо меньшей суммой и не пропустила бы смену, а значит, не задолжала бы по счетам и коллекторы не преследовали бы ее. Неоспоримые факты, изложенные в спокойной манере, прекратили истерику Ванды.
— Полагаю, ты права, — слегка повозмущавшись, все же признала Ванда.
Как-то так вышло, что Анжела была единственным человеком в жизни Ванды, которую та слушала. Анжела предполагала, так было из-за ее равнодушия — ей было плевать, послушается ее Ванда или нет, в то время как остальные постоянно кричали на нее, спорили или читали нотации.
Большинство людей отталкивали от себя Ванду одним неверным словом, но бесстрастные советы Анжелы производили противоположный эффект.
Со временем Ванда стала относиться к Анджеле как к верной подруге — единственной, насколько могла судить Анжела. Ванда доверяла ей то, что не решалась доверить никому другому. Анжела не пыталась подружиться с Вандой или завоевать ее расположение — она относилась к ней так же, как и ко всем прочим.
В итоге, Ванда считала Анжелу своей хорошей подругой, Анжела, конечно же, не чувствовала ничего подобного в отношении Ванды. У Анжелы не было друзей — ей они были не нужны.
И все же ей было немного жаль Ванду. Она была растяпой, лишенной здравого смысла, которая сперва действовала, а потом думала.
У Ванды были не только большая грудь и большой рот, но и открытый, дружелюбный нрав, что делало ее душой любой компании.
Посетителям-мужчинам нравилось ее кокетство, так же как и большая грудь. Женщинам Ванда не очень нравилась — особенно когда она мимоходом клала свою руку на их мужчин. Ванда наслаждалась возможностью быть в центре внимания. Вот почему Барри терпел ее проблемную сторону.
— Я не могу оставить бар, пока мы не закроемся, — сказал Барри. — Хотел бы я, чтобы она не вляпалась.
— Предлагаешь мне устроить ее побег? — спросила Анжела.
Анжела, как правило, избегала встреч с органами правопорядка. В отличие от Ванды, она не давала полиции повода заметить ее или запомнить. Но Барри был хорошим парнем, хорошо платившим ей за работу, и ей было жаль, что Ванда втянула его в это.
— И потерять вас обеих? — Он покачал головой. — Ваши ножки продадут напитков куда больше, чем толстяк в штанах цвета хаки.
— Твоя правда, — улыбнулась Анжела. — Почему бы не оставить ее в тюрьме до закрытия смены?
— Разумно. — Он ненадолго задумался. — Но после закрытия мне нужно разобраться с этим чертовым краном, с выручкой, с запасом продуктов, а потом все подсчитать…
— Хочешь, я заберу ее после закрытия?
Барри вновь на мгновение задумался.
— Завтра суббота. Ночка будет та еще. Вечером сюда нагрянет толпа мужиков, и без Ванды нам точно не обойтись. — Он взглянул на Анжелу. — Если ты не против...
— Это же моя вторая работа, помнишь? Я же курьер. — Анжела улыбнулась. — Готовься к завтрашнему вечеру, а я доставлю к тебе шальную леди.
Глава 4
Анжела припарковала машину за углом от входа в полицейский участок. Ей не хотелось появляться в участке в обрезанных шортиках, которые она носила на работе, но, к счастью, в грузовике нашлись джинсы, и Анжела переоделась. Шел дождь, грозивший превратиться в настоящий ливень. Анжела надела водонепроницаемую ветровку с капюшоном, которую всегда держала в пикапе.
Черный капюшон скрыл ее платиновые волосы с красными кончиками. Как и короткие шорты, волосы привлекали внимание. Они были уместны в баре, в общественном месте или когда она заманивала убийцу, но в полицейском участке могли привлечь нежелательное внимание.
Застегнутая до верха молния ветровки закрывала большую татуировку на горле, которую Анжела предпочитала не показывать в участке, потому что ее могли запомнить.
С накинутым на голову капюшоном и затянутым поясом ветровки она ничем не выделялась из людей, находившихся в участке. Барри уже выяснил, что Ванду сегодня обвинили в незаконном проникновении и теперь держали в ожидании залога. Полная сумма составляла тысячу долларов, но требовалось только десять процентов наличными.