Она присела на корточки в зарослях возле трех сильно помятых мусорных баков. В свете фар Ванда заглянула за баки и нашла среди обломков досок и старых деревянных панелей небольшой квадратный кусок потрепанной фанеры. Края расслоились, смялись и потрескались. Не желая получить занозы, она осторожно его подняла. Она боялась пауков, так как видела паутину на кустах.
Там, под еще несколькими кусками фанеры, лежал чехол с Магнумом 357 и три коробки патронов. Она протянула руку и быстро вытащила оружие, надеясь, что пауки не успеют ее покусать.
Ванда сразу же поспешила назад к машине и засунула пистолет в большую серую мешковатую сумку, которую специально взяла в тот день — в этом бауле с легкостью затеряется любая пушка. Она улыбнулась сама себе, включила передачу и медленно выехала из переулка.
Она улыбалась еще и потому, что заранее продумала, как спрятать револьвер. Она не знала, что Брэд вернется домой и поймает ее, не говоря уже о полиции, но боялась, что бывший увидит ее и будет преследовать. Или даже, когда придет домой и обнаружит пропажу пистолета, пойдет к ее родителям и взломает ее машину в поисках оружия. Но она спрятала оружие, чтобы вернуться позже и забрать его, когда все успокоится.
Поскольку полицейские уже обыскали ее машину, и копы, и Брэд верили, что она не брала пистолет.
Она была умнее, чем Брэд и копы вместе взятые. Когда на нее надевали наручники, она сказала, что это плохой район и кто угодно мог пробраться в дом и украсть пистолет. Она даже Анжелу убедила в том, что не брала его.
Она усмехнулась при воспоминании о том, как полицейские обыскали ее машину и не нашли пушку, о которой кричал Брэд, и о выражении его лица, когда они вернулись и сказали, что у нее нет пистолета. Брэд был так уверен, что это она взяла револьвер. В итоге он выглядел глупо.
Брэд однажды сказал ей, когда хвастался пистолетом, что разрывная пуля триста пятьдесят седьмого входит в человека как пятак, а выходит с другой стороны как пригоршня четвертаков.
Он думал, что пушка делает его крутым. Ванда задавалась вопросом, насколько круто он чувствует себя сейчас.
Сперва ей было плевать на пистолет, она просто хотела забрать его у Брэда. Теперь же она была рада. Оружие делало ее такой же крутой, как Брэд.
Пока Ванда ехала по переулку, ее охватила мрачная радость при мысли о том, как она вышибает Брэду мозги. Это была очень приятная мысль.
Она добралась до дома родителей, вымотанная неприятностями, которые ей доставили Брэд и полицейские. Ванда мечтала расквитаться с ним за то, что изменил ей и вышвырнул вон. Она сунула руку в сумку, нащупала чехол пистолета и улыбнулась тому, что забрала трофей у этого ублюдка. Будто забрала его мужское достоинство.
Ванда припарковалась на улице перед родительским домом возле машины, стоявшей на блоках. Она никогда не оставляла в машине ценные вещи, потому что район был неблагополучный. И хотя ее машина была куском дерьма, она была лучше, чем большинство авто по соседству. Ванда ненавидела это место.
У нее были ключи от дома, так что она вошла и тихо закрыла за собой парадную дверь, надеясь, что ей не придется разговаривать с родителями. Повернувшись, она испугалась фигуры отца, стоявшего в тени возле подножия лестницы.
Она приложила руку к груди, переводя дыхание.
— Я чуть не обделалась от страха!
Его лицо было мрачным. В плюшевых тапочках ее матери, в боксерах в клетку и майке он выглядел глупо.
— Я видел, что ты звонила из полицейского участка, — сказал он. — Что ты натворила на этот раз?
Ванда вспыхнула:
— Почему ты не взял чертову трубку и не приехал за мной?
— Мы с твоей матерью изо всех сил старались воспитать из тебя благочестивую девушку. Когда ты попадала в беду, мы молились, чтобы Бог избавил тебя от дьявольского влияния и направил на праведный путь. Но ты всегда впускала дьявола обратно. Я усердно зарабатывал деньги не для того, чтобы потратить их на залог вместо пожертвования церкви. Я больше не буду ради тебя отнимать их у нуждающихся. Тебе не нужны деньги, тебе нужно, чтобы из тебя выбили дьявола. Знаешь, ты еще не слишком стара для этого.
— Иди к черту, — огрызнулась она, проносясь мимо отца.
Ванда никогда не шла праведным путем, как он выразился. Она притворялась, но никогда по-настоящему не вникала в их религиозную ерунду. Съехав с родительского дома, она решила, что наконец свободна от всего этого, а теперь из-за этого ублюдка Брэда она снова здесь.
Ванда громко хлопнула дверью спальни и плюхнулась на кровать, сунув руки под голову. Она была сыта по горло всеми, кто создавал ей проблемы. Она жалела, что перестала снимать квартиру, но Брэд хотел, чтобы она переехала к нему. Теперь она понимала, что он играл с ней, чтобы иметь свободный доступ к ее киске.