Старикан Литтл сразу взял быка за рога и заговорил о литературе.
— Мой племянник, должно быть, сказал вам, что всё последнее время я вплотную изучал ваши произведения? — спросил он.
— Э-э-э, да. Ну и как вам мои вещицы?
Он благоговейно на меня посмотрел.
— Мистер Вустер, я не стыжусь признаться, что слёзы наворачивались на мои глаза, когда мне их читали. Меня поражает, что вы, молодой ещё человек, так тонко разобрались в человеческой природе, так глубоко проникли в тайники души, так искусно тронули струны сердца читателя. Ваши книги правдивы, гуманистичны, жизненны!
— Дело привычки, — пробормотал я.
Мой лоб взмок от пота. Никогда в жизни я ещё не попадал в такое дурацкое положение.
— Вам не кажется, что здесь слишком жарко?
— Нет, нет, в самый раз.
— Тогда это перец. Если у моего повара есть изъян — с чем я, заметьте, категорически не согласен, — так это любовь к пряностям. Кстати, вам нравится её кухня?
Я так обрадовался, что мы больше не обсуждаем мои литературные способности, что рассыпался в похвалах громовым голосом.
— Благодарю вас, мистер Вустер. Меня можно назвать необъективным, но я считаю эту женщину гением.
— Точно! — сказал я.
— В течение семи лет, которые она у меня служит, все блюда, поданные на стол, отличаются самым высшим качеством. Только один раз, летом 1917-го, пурист мог бы упрекнуть её в том, что майонез недостаточно мягок. Но мы не должны судить её слишком строго. В тот вечер была несколько воздушных налётов, и женщина, несомненно, испытала душевное потрясение. Ничто в этом мире не совершенно, мистер Вустер. Но я готов нести свой крест. Семь лет я живу в постоянном страхе, что какой-нибудь злоумышленник переманит её к себе. Я прекрасно осведомлён, что ей делали несколько предложений, причем весьма заманчивых. Гром грянул сегодня утром, мистер Вустер. Можете представить, какое отчаяние я испытал, когда она сказала, что увольняется!
— Боже всемогущий!
— Ваш неподдельный ужас делает честь, если мне будет позволено так выразиться, автору «Красной, красной розы». Но я не хочу волновать вас понапрасну: трагедии не произошло. Мне удалось уладить это дело. Джейн меня не покинет.
— Блеск!
— Вот именно, блеск, хотя это выражение мне незнакомо. Я не встречал его в ваших произведениях. И кстати, возвратившись к вашим произведениям, должен вам признаться, что на меня произвели огромное впечатление не только захватывающие сюжеты, но и та жизненная философия, которую вы проповедуете. Если б таких людей, как вы, было больше, мистер Вустер, Лондон стал бы ещё прекраснее.
Это высказывание в корне противоречило жизненной философии моей тёти Агаты, которая утверждает, что, если избавить Лондон от меня и мне подобных, в нём будет легче дышать; но я не стал спорить.
— Должен вам сказать, мистер Вустер, я восхищаюсь вашим презрительным отношением к изжившим себя фетишам ослепшей от глупости социальной системы. Вы возвысились над всеми нами, мистер Вустер, доказав нам устами лорда Белчмора в «Простой фабричной девчонке», что, я цитирую: «достойная женщина низкого происхождения так же прекрасна, как самая знатная леди».
Я выпрямился.
— Да ну! Вы действительно так думаете?
— Безусловно, мистер Вустер.
— Вы считаете, что, скажем, парень, занимающий определённое социальное положение, может жениться, к примеру, на девушке из низших классов общества?
— Вне всяких сомнений, мистер Вустер.
Я набрал полную грудь воздуха и сообщил ему хорошие новости.
— Бинго младший, ваш племянник, знаете ли, хочет жениться на официантке.
— Это делает ему честь, — заявил Бинго-старший.
— Вы не возражаете?
— Ни в коем случае.
Я снова набрал полную грудь воздуха и перешёл к материальной стороне дела.
— Надеюсь, вы не подумаете, что я суюсь куда не следует, — осторожно произнёс я, — но, знаете ли, э-э-э, короче, что вы на это скажете?
— Простите? Боюсь, я не совсем вас понял.
— Ну, видите ли, я имею в виду содержание, если так можно выразиться, которое получает от вас Бинго. Одним словом, денежное пособие. Понимаете, он надеется, что вы, грубо говоря, подкинете ему немного деньжат, я хочу сказать, увеличите сумму в связи с его женитьбой.
Старикан с сожалением покачал головой.
— Боюсь, я ничем не смогу ему помочь. Дело в том, что положение обязывает меня сейчас экономить каждый пенни. Я не в состоянии выплачивать моему племяннику более того, что он имеет от меня каждый месяц. Это было бы нечестно по отношению к моей жене.
— Что?! Но разве вы женаты?
— В данный момент нет, но я заключу священный союз со дня на день. Леди, которая так дивно готовила для меня пищу на протяжении многих лет, сегодня утром оказала мне честь, согласившись стать моей женой. — Глаза его победно блеснули. — Пусть-ка теперь попробуют забрать её у меня! — вызывающе пробормотал он.
— Мистер Литтл-младший неоднократно звонил вам в течение дня, сэр, — сказал Дживз, когда я вернулся домой вечером.
— Неудивительно. — Сразу после ленча я послал Бинго записку с изложением всего, что произошло.
— Мне показалось, он был слегка взбудоражен, сэр.
— Я думаю! А теперь, Дживз, будь мужчиной. Я должен сообщить тебе неприятную новость. Твой план с чтением книг и тому подобное лопнул как мыльный пузырь.
— Разве сердце мистера Литтла не смягчилось, сэр?
— Смягчилось, и даже слишком. Мне очень жаль, Дживз, но эта твоя fiance — я говорю о мисс Ватсон, ну, сам знаешь, о поваре, — короче, она предпочла богатство истинной любви, если ты понимаешь, что я имею в виду.
— Сэр?
— Она тебя бросила, как перчатку, и обручилась с мистером Литтлом-старшим.
— Вот как, сэр?
— По-моему, ты не особо огорчился.
— Дело в том, сэр, что я предвидел подобный исход.
Я уставился на него.
— Тогда, прах его побери, зачем ты предложил свой план?
— По правде говоря, сэр, я не возражал против того, чтобы порвать отношения с мисс Ватсон. Более того, я очень рад, что так случилось. Я бесконечно уважаю мисс Ватсон, но мне давно стало понятно, что мы не пара. Зато другая молодая особа, с которой я нашёл общий язык…
— Великие небеса, Дживз! У тебя есть ещё одна?
— Да, сэр.
— И давно?
— Уже несколько недель, сэр. Она понравилась мне с первой минуты, когда я увидел её на благотворительных танцах в Кембервиле.
— Святые угодники и их тётушка! Это не…
Дживз слегка наклонил голову.
— Да, сэр. Странное совпадение, но именно этой молодой особой увлёкся мистер Литтл-младший… Я положил ваши сигареты на ночной столик. Спокойной ночи, сэр.
ГЛАВА 3. Тётя Агата высказывается
Мне кажется, если ты настоящий парень, тонко чувствующий и всё такое, крушение надежд твоего друга, в особенности когда речь идёт о любви, должно выбить тебя из колеи. Я имею в виду, будь у меня благородная натура, я изо всех сил страдал бы за Бинго. Но, по правде говоря, завертевшись то с одним, то с другим, я переживал за него не слишком сильно. К тому же через неделю после описанных выше событий я своими собственными глазами видел, как он отплясывал с какой-то девицей в «Киро», прыгая словно антилопа.
Бинго живуч, как кошка. Его можно отправить в нокдаун, но не в нокаут. Когда у него начинается очередная любовная история, он искренне верит, что наконец-то встретил свою «единственную и неповторимую», но как только девушка даёт ему от ворот поворот, умоляя сделать ей великое одолжение и куда-нибудь исчезнуть, он на следующий день продолжает веселиться как ни в чем не бывало. На моей памяти такое случалось с ним десятки раз.
Поэтому за малыша Бинго я особо не волновался. По правде говоря, мне вообще не о чем было волноваться. Не знаю, почему так получилось, но я не припомню, чтобы когда-нибудь жизнь моя протекала так интересно. Всё у меня шло как по маслу. Даже лошади, на которых я три забега подряд ставил значительные суммы, пришли к финишу первыми, а не остановились передохнуть посередине дистанции, как это обычно бывает со скакунами, когда я делаю на них ставки.