– Хуссейн, отметь у себя, проверишь!
Начальник штаба артдивизиона (непонятно, кстати – а как же Баламут?) энергично кивнул и что-то записал в блокнот. По слухам, его в своё время выгнали из заряжающих за смесь распиздяйства и нездорового любопытства (типа разборки взрывателя), после чего определили начальником бани для комсостава. Что, увы, оказалось прекрасным трамплином для карьерного роста.
– Ещё вопросы?
Спрошено было явно для проформы и подразумевало ответ «никак нет», что всеми присутствующими (даже Сантой) было понятно правильно. За исключением, разумеется, Вороны:
– А чё, говорят, в наступление скоро пойдём? Боевые начнут платить?
Комдив смерил калининградского литвина (классическое «я не русский, у меня дедушка белорус») брезгливым взглядом:
– Ты кто по должности?
– Заряжающий… – улыбка Вороны чуть поблекла.
– Вот! – Чекупс назидательно поднял палец. – Заряжай, значит. Твоё дело – бери больше кидай дальше, отдыхай пока летит. А что тебе надо знать – командиры доведут.
Наконец, командование погрузилось в грязно-бежевый «Патриот» и отбыло по своим начальственным делам, дав возможность утомлённым непривычной суетой реактивщикам вернуться к обеду.
– Не, ну вот же сука, а? – разорялся Ворона. – Сказать впадлу, что ли?
Кот успокаивающе махнул рукой:
– Да не парься, Борисыч всегда такой. Но зато он реально шарит, и порядок поддерживает. До него тут звиздец что творилось, Зар рассказывал…
– А Зар как, нормальный? – поинтересовался Чёрный. – Он же тоже из отпуска скоро выходит?
Кот на секунду задумался.
– Зар – нормальный, с ним попроще, чем с Борисычем. И он тоже офигенно шарит – к нему даже федералы с вопросами приходили. Но свои тараканы есть, как и у всех…
– Так что он тебе насчёт наступления-то сказал? – Антон, поковырявшись в клейком рисе с разваренной тушёнкой, решительно отодвинул тарелку. – Будет?
Кот, чуть помявшись, кивнул:
– Угу. Двадцатого числа начнётся. Сейчас, карту принесу.
До носящего гордое имя «штаб» сооружения из пары десятков ящиков, трёх здоровенных листов жести, армейской двухъярусной кровати и большого куска масксети от столовой всего пять метров, так что много времени поход не занял.
– Так… восемьдесят четыре ноль три… надо развернуть. – Кот снял пару канцелярских скрепок, фиксирующих карту в сложенном положении, и открыл прежде скрытый северо-восточный угол. – Вот сюда, значит. Вдоль трассы, через эти два хребта…
Столпившийся вокруг стола личный состав с интересом уставился на будущее поле боя.
– …и конечная задача вот этот городок – надо взять к десятому сентября.
Палец Кота, скользнув вдоль дороги, упёрся в надпись «Акербат».
– Позывной какой себе будешь брать?
Марат уставился на маленького, худощавого кавказца, удобно устроившегося под вентилятором и что-то набирающего на ноутбуке, в некотором недоумении.
– Так мне же дали уже. – он достал из кармана кусочек ламинированного пластика, на котором замысловатой арабской вязью было, помимо реквизитов, выбито Мурод ибн Искандер аль-Вали. По крайней мере, так ему сказали. – Мурод.
Кавказец помотал головой:
– Не, это имя. Оформили просто, как положено. А позывной для радиообмена нужен, ну и вообще… нужен. – он сделал неопределённый жест. – Давай, брат, не томи – у меня вас ещё полсотни на сегодня, и всех оформить надо.
– «Татарин»! – Валеев долго не раздумывал, но кадровик лишь хохотнул в ответ:
– Ты прикалываешься, что ли, братан? Тут у нас только в катибе64 с десяток «Аль-Татари» ходит, а вообще их хоть… давай, короче, другой какой-нибудь.
Что-то во всём этом было знакомое. Вариант с «Норманом» пришлось сразу отбросить, как явно политически ошибочный, так что…
– «Блондин»?
Кавказец, скептически скривившись, пробормотал под нос что-то вроде «аляшкр» и пробарабанил по кнопкам.
– Вообще-то, брат, тоже хватает. – заметив удивлённо ползущие вверх брови новобранца, кадровик снизошёл до пояснения. – Из Европы братья едут, среди них светлых много. Боснийцы в основном, ну и немцы там всякие, скандинавы, и ещё хуже. Хотя… ладно, трое всего, и у вас в джамаате ни одного. Будешь «Аль-Ашкар».
Очередной стук клавиш.
– Всё, брат, иди форму и всё остальное получай. Да благословит тебя Аллах.
Заключительная фраза прозвучала с до боли знакомой всякому (пост) советскому человеку интонацией «Проходите! Следующий!».