Перед нею стоял Гарри. Его руки безвольно повисли, глаза уставились на нее, а рот открылся, чтобы что-то сказать.
Гарри выронил палочку. Гермиона наклонилась, чтобы ее поднять.
Вода под ее ногами окрашивалась в розовый цвет. Она проследила взглядом туда, где крутились в мутной воде красные потоки. Во рту пересохло. Гермиона не знала, что потрясло ее больше: то, что Драко Малфой лежал на полу, истекая кровью, или то, что Гарри применил к нему смертельное заклинание.
Гермиона бросилась к Малфою и рухнула перед ним на колени. Достала палочку. Надо срочно что-то сделать: Малфой истекает кровью и вряд ли протянет долго.
— Эпискеи, — проговаривала она, водя над Малфоем палочкой, но кровь продолжала растекаться по его рубашке.
Гермиона обернулась к Гарри. Тот так и стоял, не двигаясь.
— Гарри, позови кого-нибудь на помощь! — заорала она. — Макгонагалл, Снейпа, кого-нибудь!
Гарри моргнул, словно очнулся.
— Прямо сейчас, Гарри! Он же умрет!
Гарри бросился из туалета, но его отбросила высокая хмурая фигура. Взметнулись полы черной мантии. Рядом с Гермионой, доставая палочку, опустился Снейп.
— Вулнера санентур, — проговорил он незнакомое ей заклинание.
Он повторял заклинание, пока кровь не перестала идти и рубашка Малфоя не вернула свой белоснежный вид. Драко уже пришел в сознание и теперь стонал от боли.
— Позовите мадам Помфри, — сказал Снейп, — надо перенести его в Больничное крыло.
Гермиона кивнула. Она была рада уйти. Наблюдать чужую боль было очень тяжело. Практически невыносимо.
Гарри уже сбежал. И она одна бросилась в Больничное крыло за помощью.
========== Непреложный обет ==========
Гермиона видела Драко в последний раз в Больничном крыле в тот день, когда его вынесли из туалета. За ним ухаживала мадам Помфри. Гермиона хотела его навестить, но не решалась. С одной стороны, вряд ли он хотел ее видеть, а с другой, ее бы не поняли друзья. Гарри чувствовал себя виноватым, но извиняться перед Драко не думал. Малфой хотел запустить в него Круциатусом, рассказал он. Он же просто защищался. Ничего себе защищался! Ведь на свете столько заклинаний. Надо же ему было использовать совершенно незнакомое заклинание, еще и помеченное, как заклинание против врагов. Малфой, конечно, был врагом. Но так ли он был опасен, чтобы испробовать на нем что-то столь жестокое?
В тот день, после того, как Драко отправили в Больничное крыло, Снейп попросил ее прийти в его кабинет.
— Мисс Грейнджер, — сказал он, когда она вошла. Дверь за ней захлопнулась. Снейп глядел на ее исподлобья. Его длинные вечно грязные волосы были растрепаны. Он выглядел спокойным, но Гермиона заметила по его большей, чем обычно, неряшливости, что спасение Драко стоило ему сил.
— Да, — ответила она, ожидая, что он ей скажет.
Она устала, перед глазами все еще стояло тело Малфоя, залитое кровью — вряд ли она когда-нибудь забудет это. Ей было жаль Драко, и одновременно она злорадствовала, от чего ее мучило чувство вины. Меньше всего ей сейчас хотелось говорить со Снейпом.
— Мисс Грейнджер, — холодно сказал Снейп и выглядел при этом так надменно-уверенно, что она сразу же перестала замечать и его грязные волосы, и
его небрежность. — Что вы знаете о мистере Малфое?
Что? Он спрашивал ее о метке? Снейп знал или хотел узнать? Что она должна была ответить? Она смотрела в сторону, пытаясь понять, что ему сказать.
— Вам лучше молчать об этом, — продолжил Снейп.
Она подняла на него изумленный взгляд, не веря в то, что он уже знал все, что она думает.
— У мистера Поттера и так могут быть неприятности, — добавил он равнодушно, но от его голоса побежали ледяные мурашки по коже, — в ваших силах сделать так, чтобы он не покинул нас.
— Покинул? То есть?
— Школу.
— Его упрячут в Азкабан?
— Все возможно.
— И что я должна делать?
— Когда мистер Малфой придет в себя, мы решим это.
— А Гарри?
— Я возьму это на себя. Он будет посещать отработки по субботам. На этом его наказание закончится.
Что ж, если это все ради Гарри, то она помолчит. Пока помолчит.
Мальчишка оказался упрямее, чем ожидал Снейп. Он отказался от его помощи, а сейчас, благодаря Поттеру, чуть не отправился на тот свет, и тем самым не подставил его. Поттер где-то нашел его собственное заклинание, но с этим он разберется позже. Сейчас Снейпа волновал только Драко.
Дамблдор, должно быть, уже знает все и теперь обдумывает, какую выгоду может получить от случившегося.
Снейп постучался и вошел в кабинет.
Директор стоял у окна, похожий на большого доброго Санта Клауса. Сейчас начнет говорить о трагической случайности.
— Я слышал о том, что случилось с мистером Малфоем, — мягко сказал директор. — Какая трагическая случайность…
— Мистер Поттер употребил против него боевое заклинание…
— Говорят, мистер Малфой хотел произнести заклинание Круциатус, и мистер Поттер защищался.
— Мистер Поттер следил за мистером Малфоем и спровоцировал его.
— Он нашел мистера Малфоя в заброшенном туалете?
— Да, — процедил Снейп.
— А что он там делал?
— У мистера Малфоя большой стресс, вероятно, он…
— Да, я догадываюсь, что он там плакал, — ласково говорил Дамблдор.
Послушать его, так Поттер — невинная овечка. Впрочем, что он мог ожидать от Дамблдора? Поттер нужен директору. Поттер — его козырная карта. Поттер мог бы убить Драко Малфоя, и все бы замяли. Как всегда. В груди Северуса поднимался гнев. Но он никак не показал его.
— Мистер Поттер мог защититься любым другим заклинанием, — холодно сказал Снейп. — Он чуть не убил мистера Малфоя, и его семья не оставит это так.
— Нарцисса уже знает?
— Пока нет. Я уговорил Драко не говорить пока никому.
— Правильное решение, Северус.
— Но я не могу препятствовать правосудию. Если только сам мистер Малфой не откажется замять это дело.
— И что же хочет мистер Малфой?
— Ему будет помогать мисс Грейнджер в его деле.
— Вот как… Дополнительные люди в нашем плане, дорогой Северус? — мягко сказал Дамблдор. Но он явно был недоволен тем, как повернулись события.
— Это вынужденная мера. Девчонка дала обещание, что сохранит все в тайне.
Дамблдор покачал головой.
Солнечный свет заливал Больничное крыло. Драко вторую неделю лежал в постели. Он потерял много крови и чувствовал себя очень слабым. Тренировки по квиддичу пошли к черту, его занятия тоже, но ему было все равно. Всю первую неделю, когда он лежал, чувствуя себя выпитым, выжатым от слабости, шел дождь. Почему-то ему нравилось это. Как будто сама природа взяла передышку. Создавалась иллюзия, что вместе с дождем весь мир притормозил, и ему самому можно перестать беспокоиться. Хотя бы на время.
Драко каждый день смотрел, как бегут капли по стеклу, и думал о матери. Каждый день его навещала Панси, и Тео, и Грег с Винсом. Панси приносила ему зеленые яблоки, хоть он все равно еще не мог их есть. Гриффиндорцы, естественно, не появлялись. Еще бы Поттер пришел извиниться. Сначала следил за ним, потом застал его в туалете и наконец бросил в него каким-то заклинанием, которое чуть не отправило его на тот свет.
В тот момент, когда Драко упал на грязный пол туалета, он подумал, что было бы хорошо, если бы все для него закончилось. Он устал. Он не чувствовал в себе сил продолжать. Но когда он осознал, что не умер, как бы больно ему ни было в тот момент, он понял, что не хочет, чтобы все для него так закончилось. Мать не вынесет еще одной потери. Он не мог все так бросить. Он Малфой! Пусть его ненавидят, он не сдастся. Он встанет и пойдет дальше, несмотря ни на что. Он встанет, как бы хреново ему ни было.