– Но акулы, капитан Скраггер, – заметил Касиги; он тоже был встревожен. – Акулы могли нанести ему все эти раны.
– Да, могли. Но я готов жизнь поставить на то, что это все из-за того, что он сообщил мне.
– Надеюсь, вы ошибаетесь.
– Готов поспорить, что правды мы никогда не узнаем, – печально произнес Скраггер. – Как там это ваше слово, мистер Касиги? Карма. У этого юного бедолаги карма оказалась короткой и совсем не ласковой.
Остальные согласно кивнули. В молчании они смотрели, как танкер отделяется от пуповины огромной баржи.
Чтобы рассмотреть все получше, Скраггер перешел на край мостика. В ярком свете прожекторов нефтяники кропотливо отвинчивали двенадцатидюймовую трубу от комплекса вентилей на барже. Их было шестеро. Двое из японской команды, три иранца и инженер-француз.
Впереди под ним во всю длину и ширь раскинулась плоская палуба танкера. Посередине этой палубы стоял его 206-й. Он посадил там машину по совету де Плесси и с разрешения Касиги.
– Чудненько! – сказал тогда Скраггер французу. – Я доставлю вас назад на Сирри или в Ленге, куда захотите.
– Ёси Касиги предлагает нам обоим заночевать на борту, Скрэг, и вернуться на берег завтра утром. Для вас это будет приятной сменой обстановки. Мы можем вылететь с танкера на рассвете и вернуться в Ленге. Летим на корабль. Я был бы вам очень признателен.
Поэтому он сел на танкере на закате, не очень четко представляя себе, почему он принял приглашение, но он заключил договор с Касиги и полагал, что должен его соблюдать. Опять же его не оставляло тошнотворное чувство вины за то, что случилось с Абдуллой Туриком. Вид изувеченного тела юноши глубоко его потряс и вызвал желание оставаться на Сирри, пока танкер не уйдет. Поэтому он прилетел и постарался быть хорошим гостем, наполовину соглашаясь с де Плесси, что смерть юноши, возможно, все-таки была простым совпадением, и принятые меры безопасности остановят любую попытку диверсии.
Они все были как на иголках с момента начала погрузки днем раньше. А сегодня вечером нервничали еще сильнее. Выпуск новостей Би-би-си опять был очень тревожным, сообщали о резкой эскалации противостояния в Тегеране, Мешхеде и Куме.
К этому добавилось сообщение от Мак-Айвера, которое Эйр аккуратно передал из Ковисса по-французски – новости о продолжающемся захвате тегеранского международного аэропорта, о возможности государственного переворота и об убийстве Кияби. Смерть Кияби потрясла и де Плесси. И все это, в сочетании со слухами и опровергающими их слухами, которые носились среди иранцев, сделало вечер безрадостным. Слухи о готовящемся военном вторжении США, о готовящемся вторжении Советов, о покушениях на жизнь Хомейни, на жизнь Базаргана, выдвинутого им на должность премьер-министра, на жизнь законного премьер-министра Бахтияра, на жизнь американского посла, слухи о том, что в Тегеране сегодня ночью произойдет военный переворот, что Хомейни уже арестован, что все вооруженные силы сложили оружие, и Хомейни стал де-факто правителем Ирана, и что генерал Нассири, руководитель САВАК, был схвачен, подвергнут суду и расстрелян.
– Все эти слухи не могут быть правдой, – высказал Касиги их общее мнение. – Ничего не остается, кроме как ждать.
Он оказался прекрасным хозяином. Вся пища была японской. Даже пиво. Скраггер постарался скрыть, насколько ему не понравились поданые в качестве закуски суши, зато он получил огромное удовольствие от жареного на углях цыпленка в солоновато-сладком соусе, риса и креветок и овощей, обжаренных в кляре.
– Еще пива, капитан Скраггер? – угощал Касиги.
– Нет, спасибо. Одна бутылка – это все, что я позволяю себе, хотя признаю, что пиво хорошее. Может быть, не такое хорошее, как «Фостерз», но близко к нему.
Де Плесси улыбнулся этим словам:
– Вы не представляете себе, какой это комплимент, мистер Касиги. Для австралийца сказать, что какое-то пиво стоит близко к «Фостерз», – это высшая похвала.
– Да нет, на самом деле мне хорошо это известно, мистер де Плесси. В Австралии я тоже предпочитаю «Фостерз».
– Вы часто там бываете? – поинтересовался Скраггер.
– О да. Австралия – один из основных источников целого ряда сырьевых товаров для Японии. Моя компания владеет сухогрузами для перевозки угля, железной руды, пшеницы, риса, бобов сои, – ответил Касиги. – Мы импортируем огромное количество вашего риса, хотя большая его часть идет на производство нашего национального напитка – саке. Вы пробовали саке, капитан?