— Выходной взяла, — сестра и не думала его отпускать. Вцепилась в чёрный мундир намертво и втащила на себе в прихожую. — За мамой нужно присмотреть. Куда все делись? Сати, Ирма!
— Не зови слуг, — Линней доковылял до кресла и рухнул в него. — Я действительно в полном порядке. С мамой что? Ей стало хуже? Айтар заверил, что лекарство действует…
— Как бы не так! — сморщилась Анна. Взяла кувшин со стола, налила стакан воды и залпом осушила. — Он бы ещё ей мази с припарками выписал. Настойка тысячелистника и корень солодки — он серьёзно? Почему подорожник приложить не догадался? Старик совсем из ума выжил. И кто его держит на должности главного лекаря?
— Там не только корень солодки, — возразил Линней, но вяло. Сестра вошла в раж. Теперь, пока не прокричится, не успокоится. Иначе она с тревогой за жизнь мамы не умела справляться. — Есть ещё три ингредиента. Вчера стало лучше…
— В бездну Айтара! Я пойду к ведьмам. Пусть хоть лягушачьи лапками с крыльями летучих мышей замешивают, но поставят её на ноги.
Линней зубами скрипнул. В груди проснулся задремавший было холод и добрался до горла. Не помогут ведьмы. Их лекарство лишь ненадолго облегчит симптомы. Уйдёт мама за врата бездны. Заклинание-диагност стабильно горело красным. Айтар давал неделю. Две или три максимум, если за больной хорошо ухаживать. Но язык не поворачивался сказать об этом Анне. Пусть лучше кричит на него и топает ногами, чем начнёт плакать от бессилия и беспомощности. Тогда уже сам Линней не выдержит. А ему нельзя. У него сорок восемь отрядов в подчинении, пустынные кочевники, духи с их планами и София. Что толку от его слёз? Ничего не исправить. Иногда родные и близкие просто уходят.
— Почему ты молчишь? — наседала сестра. — И вообще, где ты шлялся всю ночь? Почему оставил её одну?
— С ней сидела Медея, а меня вызвали на военный совет. Ночевал я в доме Этана.
— Совет, — фыркнула Анна и выпила второй стакан. — Всегда ты так. Одна служба на уме. А что мать уже полгода никто нормально не лечит, тебе плевать. Ладно, я сама всё решу. Дверь, надеюсь, приглашённой ведьме откроешь? Не прикажешь охране спустить её с лестницы?
— Открою. Демоны с тобой, делай, что хочешь.
“Хуже уже не будет” он старательно проглотил.
Анна вручила ему воду, велела выпить укрепляющего зелья и ушла. Странный у них в семье сложился порядок. Младшая в семье дочь заботилась и о старшей, и о брате и о матери. С пятнадцати лет, когда отец погиб в одной из операций. Линней тогда последний год доучивался в академии, не вылезал со службы. Вот Анне и пришлось заняться слабеющим здоровьем матери. Растирать немеющие руки, делать горячие компрессы. Она так старалась, что совершила маленькое чудо. Редкая смертельная хворь отступила на несколько лет. Сестра успела выйти замуж, овдоветь, устроиться на работу в посольскую школу, но время будто обернулось вспять. Мама слегла и больше уже не встанет. Теперь Анна снова ругалась с лекарями, перебирала лекарства и жила надеждой.
— Делай, что хочешь, — шёпотом повторил Линней и пошёл в женское крыло особняка.
Хромал до двери в спальню матери. Но, взявшись за ручку, собрался с духом и следующие три шага сделал ровно.
— Ясного неба, хозяин, — звонко поприветствовали его Ирма и Сати.
— Подавайте обед, я здесь буду есть.
— Сию минуту.
Служанки аккуратно сложили чистые бинты, забрали пропитанные отваром и удалились.
Темно было в комнате. Мама просила не открывать шторы. И от запаха лекарственных трав уже начинала кружиться голова. Или она кружилась с голодухи?
— Мальчик мой.
Линней сел на стул, пододвинулся ближе и поцеловал руку матери.
— Как себя чувствуешь?
— Хорошо. Медея мне ночью читала, Анна принесла яблочный пирог. Что-то ты совсем бледный, синяки под глазами. Устал?
— Дежурство на свадьбе выдалось непростое…
— Хорошо, что закончилось, — перебила она, неловко сжав его руку. — Теперь твоя шаманка — чужая жена. Забудь её, пожалуйста, живи дальше. Столько красивых девушек вокруг, ты ещё будешь счастлив.
Татуировка под повязкой зачесалась, Линней нахмурился.
— Мама.
— Внуков хочу. Маленьких, розовощёких.
— У меня две племянницы.
— Девочки не в счёт, — она покачала головой, компресс со лба чуть-чуть съехал. — Тебе нужен наследник. Кому передавать титул? Гарольд, да простят меня духи предков, его не достоин. Твой отец был боевым магом, твой дед, прадед, а Медея вышла замуж за кузнеца.
“Да сколько же можно ходить по кругу?” — мысленно вздохнул Линней.
Гарольд был отличным оружейником. Лучшим после Трура. Но мама слишком сильно гордилась боевой славой их рода. И уже много лет требовала, чтобы “её мальчик был хорошим сыном”. Женился наконец.