Глава 6
Встала я поздно. Пропустила завтрак и очень удивилась, что никто и ничто меня не разбудило. Поэтому я решила найти кухню, утолить свой голод там. Полевая форма радовала своей практичностью, поэтому надев блузу, штаны и пиджачок, стянув волосы в хвост и умывшись я, следуя указаниям навигатора, вышла в коридор. На кухне я встречаю молодого парня лет двадцати, он с невероятной скоростью шинкует неизвестный мне овощ или фрукт и настолько сконцентрирован, что меня не замечает. Закончив, он поднимает голову и замирает. — Здравствуйте, извините, что отвлекаю, я не успела на завтрак, нет ли здесь чего-нибудь перекусить? – спрашиваю, удивительно как его шокирует мое появление. Может это нарушение каких-то правил. Наконец мой собеседник очнулся от ступора. Делает лёгкий поклон, подходит к большому шкафу. Видимо, я со сна плохо соображаю, и только когда парень его открывает, понимаю что это холодильник. Из какого-то странного отсека он достает огромный поднос и выкладывает на него мисочки-тарелочки с самым разным содержимым. Часть посуды отправляет разогреваться, параллельно наполняя один из бокалов то ли чаем то, ли компотом. По завершении всех манипуляций абсолютно бесстрастно спрашивает: —Что-нибудь ещё? — Нет спасибо, - отвечаю и хочу забрать поднос, но парень не отдаёт его и вместо этого спрашивает меня, куда ему следует доставить мой завтрак. Теперь в лёгком замешательстве я. Отбирать у него поднос и отказываться от помощи с действительно большим подносом глупо, но я явно ему помешала, да и выглядит вся эта забота как выполнение долга, а не заигрывание или дань вежливости. Из-за этого, мне становится неловко, и я машу рукой в сторону соседней комнаты, через дверной проем я вижу длинный стол с двумя лавками по сторонам. Впрочем, я и сама не стала бы тащить этот поднос во вчерашнюю столовую или каюту. Пока ем, рассматриваю как парень готовит, он так ловко орудует ножом, что я даже завидую, настоящий шеф-повар, может так и есть, кстати, и это кок. Тогда понятно, что ему не понравилось моё вторжение. Когда я спросила, куда складывать грязную посуду, повар буркнул, что разберётся с этим сам, и я могу оставить все как есть. После позднего завтрака, вернувшись в каюту, я хотела было порыться в галосети, но совесть, жужжащая комаром под ухом, заставила меня найти брата Золина. Странно, что в первый рабочий день, вчера была рабочая ночь, никто не торопится загрузить новенькую её и своей работой, не проводит инструктаж и не показывает мастер-класс. По дороге я не встречаю никого. Все заняты и на своём месте, только я брожу неприкаянная. В кабинете ожидаемо встречаю брата Золина, он выглядит ещё более усталым и злым чем обычно. — Добрый день, - стараюсь говорить как можно более непринуждённо. — Добрый. —- Вам пока не требуется моя помощь? – растерялась я. А вы уже готовы работать? – по моему брат Золин искренне удивился. — Мне казалось, я здесь именно ради этого, - преувеличено бодро отвечаю. — Отлично. Тогда следуйте за мной. Саргон Априм Шалита будет рад. Но вы уверены, что вам не нужен отдых после обряда. Ах да, кстати, - Брат Золин потёр лоб, и снова присел за стол, вынул из какого-то ящика конверт, - Это вам. — Простите? – говорю тихо, но скрыть изумление трудно. — Благодарность от родственников, должен признать, вы действительно знаете свою работу, - вообще, слушать такие слова было бы очень приятно, если бы не выражение лица брата Золина. - Благодарность от родственников? Но ещё суток не прошло, — я вообще первый раз вижу здесь бумагу. Настоящая бумага, явно дорогая, не газетная какая-нибудь, белоснежная, с просматривающимися волокнами, напоминает рисовую. Мой отец как-то получил открытку от коллеги из Японии на очень похожей бумаге. Я хочу и боюсь открыть этот конверт. Это от посторонних мне людей. Но да, в графе «кому» черным по белому читаю шепотом: «Богоявленской Анне Андреевне». И то, что между мной и ими лежат невообразимое тысячи и тысячи километров ничего не значит. Потому, что между нами ещё и смерть их родного человека. Я открою письмо в каюте, потому что это личное. Внутренний скептик нашептывает, что будь Тиглат Ияр Аран сотым или двухсотым я его не запомнила бы. Я не знаю, надеюсь нет. Может быть для этого и прислано это письмо, напомнить если забудут. Мою заминку брат Золин оценивает по своему: — Я понимаю, вы горды собой, но это лишь говорит о том, что вы провели обряд верно, не так ли? – вопрос риторический, я лишь киваю. Кто сообщил семье? Я бы подумала на самого брата Золина, но он вряд ли мог прочесть русский. Может быть, та ниша служит для доставки, письмо же я получила каким-то образом. Хотя единственным, что я написала, было имя. И это было на русском языке, как это работает? Закрадывается мысль, что здесь и правда нужны духовные служители. Они на самом деле нужны. Что если моя искренность или ключевые слова помогли на самом деле. Мысли эти мимолётны и я не слишком задержалась на них, догоняя быстрым шагом брата Золина по пути к Саргону Априму Шалите. У Саргона Априма Шалиты началась моя учёба как только брат Золин исчез за дверью. Я, наконец, узнала названия и предназначение инструментов, оказывается теперь небольшие раны можно просто запаять, избавив кожу от шрамов, также было много аппаратуры что-нибудь вроде портативного УЗИ аппарата или рентгена, часть инструментов были для очень тонкой работы, что-нибудь вроде соединения повреждённых сосудов. В этой связи меня радовало только то, что я должна подавать инструменты, а не пользоваться ими. Я бы точно не смогла такую тонкую работу делать с первого дня моего пребывания на этом космолете. Незаметно подкрался обед, и я оказалась в своей каюте. Письмо, что всё это время грело мой карман, было открыто. Оно было на универсальном, И содержала огромное количество благодарностей за то время и внимание, что я уделила Тиглату Ияру Арану. Две страницы текста вроде этого: «… Мы никогда не надеялись уже встретить на своём жизненном пути человека, которого будем так истово благодарить каждый день. Вы помогли нашему отцу и брату уйти за Грань, подарили нам надежду и веру в жизнь его душе. Теперь всё очень хорошо благодаря вам. Благодаря вашему уму и проницательности и мы теперь спокойны за судьбу нашего отца и брата и за свою судьбу. Анна Андреевна Богоявленская – вы великий человек способный менять жизни и судьбы людей. Спасибо вам от нашего сердца! Спасибо вам от нашей души!» и все в таком духе. Не то чтобы мне не верилось в искренность этих слов, просто казалось, что они написаны по шаблону. Не может чужой человек так преклоняться передо мной, да и я точно не тот, кто меняет судьбы, уберечь бы свою жизнь. Немного подумав, я решила, что это какая-то стандартная форма благодарности, потому, что если нет, то становится не по себе. Обычно слова искренней благодарности беднее, но честнее. Я так долго ждала того, что прочитав это письмо, я открою какую-то тайну, что даже почувствовала некоторое разочарование, сделав все эти выводы. Навигатор просигналил о скором обеде. Встретив по дороге сестру Уеман, я решила спросить у неё об экипаже корабля. Расценив эту тему как подходящую под определение любопытной, а не выдающей меня. И я очень ошиблась. Оказалось экипаж состоит из четырёх киборгов и капитана. Сколько же негодования было в голосе моей собеседницы по поводу этой персоны. Выяснилось, что персонала не хватает, и в качестве капитана пришлось нанять матога. И конечно ни о каком совместном обеде речи быть не может, этот дикарь обедает со своими киборгами. — Киборгами? — переспросила я. Мне на ум пришли андроиды, которых я видела в кадровом бюро. Зачем им обед? От человека там только кожа. Достаточно какой-нибудь питательной смеси, там и кожа выполняет чисто эстетическую функцию. Видимо это что-то другое. К тому же я видела парня на кухне. Вряд ли это капитан, слишком молодой. Но я уверена, что это был человек. — Ну да, как и на всех кораблях. Кто там пилот, штурман, ещё кто-то… Ну ими конечно, всеми управлять нужно, для этого и капитан, — Уеман смотрела на меня как на несмышленыша. Поэтому я поторопилась ответить: — Да, конечно. Встретив нас, брат Золин с некоторой ехидцей поинтересовался у меня, не хочу ли я изменить порядок трапезы, я ответила, что не считаю целесообразным менять установившийся порядок. Я не сразу поняла, что он вообще имеет ввиду. Но уже за столом догадалась, как духовное лицо, я видимо могла бы прочитать молитву для всех, указать кому-то на дурное поведение или пересадить остальных в каком-нибудь другом порядке. Даже знай я все возможные молитвы, не стала бы этим заниматься. Брат Золин явно недолюбливает местное духовенство. Ждёт от меня подлянки ежеминутно и что плохо является моим начальником. Или не совсем так, возможно я тут представляю иную власть и он ждёт от меня шагов по… А собственно каких? Конкуренции не будет. Ломать старый порядок я не буду, зачем ломать то, что и до меня как-то работало. Может я и буду не согласна с братом Золином, но это точно будет не завтра и даже не через неделю. Это знаю я, а знает ли он? Нужно будет ему свою лояльность показать. Занятая этими мыслями я совсем не принимала участия в беседе. Да и обстановка изменилась. Брат Мазат вёл себя гораздо тише, у сестры Изэль был несколько виноватый вид, сестра Уеман тоже притихла. Всему виной видимо моё при