— Нет… Не совсем. Ну совсем капельку, просто усилила немного твои собственные ощущения. Но ты не останавливайся, я ведь не просто так манипуляции произвожу. Этот дом пустит только хозяина, а для этого нужен определенный настрой, а ты со своей божественной защитой мне всё ломаешь. Так, что продолжай восхищаться, тебе ведь и правда нравится. Но и про нашу цель не забывай, вон на топчане коробочка лежит. Шаманка забытого Бога, Анна Андреевна Богоявленская дарю тебе эти ясындеге.
— Принимаю твой подарок, Магали, — говорю на всякий случай. И мне как ребенку у новогодней елки не терпится открыть коробочку.
— Надо уходить, — притормаживает меня Магали.
— Надо, так надо.
Я тут же вспоминаю, как долго мне предстоит возвращаться, да и уходить от сюда не хочется, вон и топчан вполне подходящий для сна…
— Спать-то не боишься?
— А?
— Оставаться тут тебе нельзя, тебя просто потеряют. Забыла уже и про Мангуста, и про Молчуна, и про Ро-ога да и про других людей.
— Я же не навсегда, просто немного отдохну и всё…
— «Немного отдохну и всё» Забыла уже, кто тебя во сне ждет?
— А кто меня ждет? — начинаю догадываться о нехорошем я. И вместе с этим скидываю наваждение.
— Харух, не к ночи будет, помянут душегуб.
Похоже последнее в прямом смысле. Мысли быстро проясняются. Уже не медля я с заветной коробочкой, торопливо выхожу из матогского лагеря и быстрым шагом направляюсь на выход. Кладу коробочку поверх пайков, чтобы идти со свободными руками, а значит быстрее.
У моей каюты меня встречает целая делегация, вот и давай им после этого средства связи. Молчун, Кеш, Мангуст, Нин Аран Марона, Кила, брат Золин, Саргон Априм Шалита — все они смотрят на меня кто с облегчением, кто с осуждением, кто разочарованно. Оказывается Бит оповестил Мангуста, что я направляюсь в каюту, выясняется, что моё отсутствие не осталось незамеченным, а когда я не появилась на ужине, все в серьёз забеспокоились. На что резонно возражаю: «а куда я денусь с подводной лодки», ну то есть с космического корабля. Специально я конечно не пропала бы, по крайней мере лучшая часть ищущих в это верила. Но я могла оступиться и сломать, например, ногу, а то и шею. К гомону у моей каюты добавляется бубнёж Молчуна в моей голове, из которого я узнаю, что он вообще испугался, вдруг я умерла, потому, что связь по имплантату тоже исчезла. Я заверила всех и вслух, и мысленно, что со мной всё в порядке. Хотя конечно полная непроницаемость трюма — это новость. Спрашиваю у Бита, почему он не сказал, что со мной все в порядке, хотя бы Мангусту, но он отвечает, что опасался, как бы меня не стали искать, насильственно вскрывая все двери, надо полагать для него это было бы больно. Поэтому я обещаю, что впредь буду предупреждать о подобных отлучках, заодно сообщая, что планирую повторить. Объясняю, что всего лишь выполняла просьбу Нина Арана Мароны, ненавязчиво демонстрируя список в своих руках. Что-то тяжелеет в моем кармане, и я вспоминаю о галаграфии и металлической звезде, которые мне не принадлежат. Тем временем народ успокаивается, и некоторые явно с облегчением хотят уйти. Среди них Саргон Априм Шалита и брат Золин. Я зову их прежде, чем они успевают уйти. Мне не хочется оставлять их вещи у себя даже ненадолго, не из чувства неприязни, а потому, что для меня они ничего не стоят и ничего не значат, а для них они бесценны, по крайней мере для Саргона Априма Шалиты, изображение его семьи не может ничего не значить. Мы отходим немного в сторону от остальных. Саргон Априм Шалита смотрит на меня с доброжелательной и в тоже время вопросительной улыбкой, и я молча протягиваю ему выключенный гало кристалл. Наверное на нем есть какие-нибудь царапинки или трещенки, отличающие этот кристалл от сотен таких же, потому что Саргон Априм Шалита не верит своим глазам и лишь кивает мне. Брат Золин, видимо что-то понимает, смотрит на меня настороженно, и ждет моих действий. Протягиваю ему звезду, тоже молча и в кулаке, хотя её лучи и колют мою ладонь. Но почему-то же он держал её в ящике, а не на «полке почета». Лицо у брата Золина практически не изменилось, но вот голос его выдаёт:
— Как вам это удаётся? Где вы?… Вы не скажете — выдыхает брат Золин, наверное, он понимает это по моему лицу, не скажу. Мы киваем друг другу, и я возвращаюсь к тем, кто остался.
Я замечаю, что у Молчуна в руках неизвестно как возникает поднос. Да, привычка— вторая натура. Хотя у него же это не привычка, а физиологическая потребность, забота о моем здоровье. Протягиваю руки за подносом и замечаю, что и Мангуст, и Кеш смотрят на мои запястья, ну вот моя задумка с демонстрацией родственных связей удалась, хоть и с опозданием и при малом количестве свидетелей, но все кто нужно здесь. Мои руки оказываются на перекрестье взглядов, Мангуст изучает кожаный браслет Тёзки, а Кеш с новым пониманием смотрит то на браслет с ракушками, то на Мангуста.