я освобождаюсь с работы. Склон освещен несколькими прожекторами, да-
ющими оранжевый свет, отчего он похож на танцплощадку начала девяно-
стых. Никого нет, только несколько подростков восседают на своих досках
и передают друг другу коробку с вином. Они напоминают тропических по-
пугаев, каким-то невероятным образом очутившихся в русской зиме.
Одного из них я знаю. Кличка у него Кальмар, он подходил к нам знако-
миться в прошлом году. Этот парень мне сразу не понравился, несмотря
на то, что стоит на доске, как Бог.
Он, и правда, похож на кальмара. Вялый, с глазами потомственного
наркомана, в которых плещется странная смесь спокойствия и безумия.
С бесцветными, в меру длинными волосами, которые неизменно пристают
к уголкам его рта.
Он видит нас и машет рукой, предлагая подойти, но я веду Дениса
в другую часть склона.
-- Это же Кальмар, -- оживляется Дениска и машет в ответ.
После знакомства с Кальмаром мой сын долго выбирал себе звучную
кличку, стал носить шапку так, чтобы она едва закрывала уши, и обзавел-
ся парочкой идиотских жестов. К счастью, сейчас все это позабылось.
В этой части склона небольшой трамплин, на котором Денис в прошлом
году освоился буквально за неделю. Теперь же он подходит к нему с осто-
рожностью, будто наездник к лошади, которая сбросила его на землю.
Смотрит на меня, и я одобрительно киваю:
-- Хочешь? Давай, у тебя замечательно получалось в прошлом году.
Лицо его светлеет, я в своем воображении уже беседую с сестрой о
том, как важно иногда так вот словесно погладить сына по голове, но тут
замечаю, как к нам подходит Кальмар.
-- Привет! -- кричит ему Денис.
-- Привет, воробышек. Ну, как, еще не раздумал стать профи?
Дениска застенчиво пожимает плечами. Садится на снег и быстро, в
четыре движения, застегивает крепления. Я с горечью отмечаю, что одно
панибратское выражение из уст кумира явно оказывает влияние большее,
чем все мои направляющие пинки.
-- До Олимпиады еще пара лет, как раз успеваешь подать заявку, --
говорит Кальмар.
Что-то в облике Кальмара меня настораживает. Дурацкая шапка, об-
щая помятость и синяки под глазами -- все как всегда... Вот оно! Валенки
на ногах никак не вписываются в общую картину.
-- Это твои новые ботинки? -- спрашиваю я. -- Креативно. Кто это при-
думал? Форум? Или Бертон?
-- Я сегодня не катаю. Так что у твоего воробышка есть все шансы ме-
ня нагнать, -- ухмыляется Кальмар.
-- Он ломал руку, -- сказал я. -- Всего полгода назад. Сложный перелом.
Говоря "сложный перелом", я имел в виду не только тяжесть самого
перелома, но и совокупность последствий. Кирпич, в который они срос-
лись, я разбивал головой, и для меня он был действительно сложный.
-- Ух, ты! Так наш воробышек теперь стреляный воробей! -- восхитился
Кальмар. -- И что? Снова встал на борд? Так быстро!
Мы наблюдаем, как Денис медленно съезжает почти до самого трам-
плина. Глядя на него, я думаю, что он просто не сможет набрать скорость,
но в последний момент Денис ставит борд по ходу склона и подпрыгивает
на кочке, ловко подтягивая колени почти к подбородку. В шлеме вспыхи-
вает блик от фонаря. В голове у сына явно имеется тетрадный лист с нуж-
ными расчетами, называемый опытом.
-- Он стал бояться. Ездит очень осторожно. -- Кальмар шмыгает но-
сом, задумчиво наблюдая за мальчиком.
-- Может быть, так и нужно, -- продолжаю я. -- Пусть себе ездит по-
тихоньку.
-- Так и нужно, -- подтверждает Кальмар и невразумительно машет
рукой в варежке. -- Для воробышка это перестало быть игрой. Это экс-
тремальный спорт, мужик. И главное слово здесь...
-- Экстремальный? Да, понимаю...
-- Спорт. Нужно уметь сращивать конечности, и быть готовым оказать-
ся как можно скорее снова на доске. Нужно уметь бояться потерять ква-
лификацию. Навык. И -- допускать возможность, что однажды ты слома-
ешь себе шею.
Пока я осмысливаю его слова, он прибавляет:
-- Я сегодня пьян, мужик, вот почему я без доски. Те лакаботы думают,
что сноуборд особенно хорош под винишко. Никак не вобью им в голову,
что, если они хотят развлечься, пускай оставляют доску дома и приходят
сюда с санками. Никогда не позволяй своему воробышку пить на склоне.
Договорились?
Кальмар хлопает меня по плечу и неверной походкой идет прочь. Ва-
ленки на его ногах больше не кажутся такой уж нелепицей. Отойдя на по-