- Вот почему она всех здесь знает… А я думал, что мне показалось…
- Нет, Пашенька, тебе не показалась… Она действительно знакома с каждым посетителем «Рощи»… Собственно, с ее благословения, «Роща» и появилась…
Многое было Павлу непонятно – община, активист, для чего нужно обо всех все знать? Но он с нетерпением ждал, когда придет Соня…
Незаметно для него, опустел графин… Исчезла картошка и огурцы… Стихла боль в прострелянной ноге и появилось веселое настроение…
На сцену вышел другой исполнитель… Зазвучал шансон…
Куда-то делась усталость… Вся обстановка, люди вокруг – все это казалось каким-то сюрреалистичным сном… Он, Павел, и не предполагал, что когда ни будь окажется вот в такой жизненной ситуации – за рубежом, да еще в окружении людей, которые живут на чужбине, и, которые, по сути – идейные враги каждого советского человека! Так, по крайней мере, его учили в школе…
Но, как ни странно, врагами они совсем не казались… Более того, они помогли ему, приютили, оказали помощь, напоили и накормили… Какие же они враги после этого? Они вовсе не враги!
- Так ты расскажи, от куда у тебя Сонечкина фотография? –голос дяди Саши вывел Павла из глубокого раздумья.
- Я нашел ее на пыльном чердаке… В чемодане со старыми письмами… И случилось это почти десять лет назад…
Дядя Саша вопросительно посмотрел на Павла:
- Как это десять лет назад? Такого быть не может…
- Вот и я о том же… Не Соня это на фотографии… А кто-то очень на нее похожий…
Позади послышалось легкое покашливание…
- Прошу прощения, невольно подслушала…
Павел и дядя Саша повернулись. Соня стояла с большой кружкой в руке и виновато улыбалась, - Вы позволите, я присяду за ваш столик?
- Конечно! Сонечка, мы тебя как раз и ждали, - лицо дяди Саши расплылось в улыбке.
Соня села напротив Павла и протянула ему свою ладонь:
- Давайте знакомиться. Я – Соня.
Из кружки, которую она поставила на стол, приятно пахло кофе с корицей…
- Павел, – ответное рукопожатие…
Возникло неловкое молчание. Соня с любопытством рассматривала Павла. Он, в свою очередь, смущался и не знал, как себя вести в этой ситуации. Ему было не по себе от пристального взгляда больших, красивых и умных глаз…
- Ой! Совсем засиделся я тут с вами! – Засуетился дядя Саша, - вы пообщайтесь, а я пошел на кухню. Работа ждет, понимаете ли…
И поспешно удалился. Соня проводила его взглядом. О чем-то глубоко задумалась на несколько секунд, потом достала пачку сигарет и протянула Павлу:
- Угощайтесь…
В современной одежде в ней трудно было узнать девушку с фотографии… Практически невозможно…
- Спасибо.
- Как хотите…– Она сделала глубокую затяжку, - очень интересно – кто Вы? На долго в наши края?
- Не знаю… Как-то все так неожиданно произошло…
- Да я знаю Вашу историю. Мне в двух словах уже рассказали…
Соня взяла со стола фотографию:
- У меня есть точно такая же.… Думала, что единственная. Оказывается - я ошибалась…
- Соня, кто же запечатлен на ней?
- Соня – это не мое имя. Не знаю почему, но так меня все называют с самого детства… Я привыкла. А мое настоящее имя – Аннет. Так меня назвали в честь бабушки. Она была итальянка. Уроженка Венеции. Ее фотографию я держу в руках…
Такого поворота событий Павел явно не ожидал. Трудно было бы придумать более интересного сюжета для книги… Но это не книга… Это жизнь…
На сцене пианист не жалел ни своих сил ни клавиш пианино. Ни кто уже не пел… Только музыка… И не существовало для играющего ни этого кабака, ни этого города, ни этого мира вообще… Были только он, и его музыка…
У Павла пересохло в горле… Ужасно захотелось пить…
- Возьмите, отхлебните моего кофе, если не брезгуете, - Соня протянула свою кружку, словно прочитав мысли, - это взбодрит и утолит жажду…
И посмотрела на Павла таким открытым и ясным взглядом, словно они были сто лет знакомы и дружны…
- Соня, Вам не кажется, что нам о многом нужно поговорить?
- Кажется… И мы поговорим… Но не здесь. Я вызову такси, и мы поедем ко мне. Вам нужно отоспаться, как следует. А то смотреть на Вас страшно… Труп ходячий…
-\\-
Ночную тишину разорвал гудок тепловоза, на далекой станции… Сразу вспомнилось детство… Жаркий июльский день… Паша со своими друзьями совершил очередную вылазку на товарную станцию… Им нравилось укладывать гвозди на рельсовое полотно и ждать, в тени придорожной насыпи, когда пройдет очередной состав, груженный углем или щебнем, и гвозди под его колесами превратятся в нечто похожее на лезвия мечей, только маленькие. Из них потом изготавливались ножи и стрелы для самодельных луков…
Запахи гудрона, машинного масла и раскаленного от солнца, металла – навсегда остались в памяти и ассоциировались именно с теми счастливыми деньками далекого детства…
Как же так могло получиться, что он и Соня расстались? Да, наверное, так суждено было случиться… Как встретились - так и расстались…
Павел поудобнее улегся на трубах теплотрассы… Как настоящий бомж, он пережидал холодную ночь в подвале одной из многоэтажек… Ему еще очень повезло, что дверь оказалась не запертой, и он сможет скоротать время в тепле… Как ни странно, вопреки своим вчерашним замыслам – он все же увидит еще один рассвет в своей жизни…
Что сейчас делает Соня? Она ведь так и не узнала – что же с ним случилось…
По ее совету, Павел обратился в эмиграционный отдел полиции, с целью получения статуса беженца и легализации пребывания в Канаде. После оформления нескольких документов, проведенных собеседований сначала с инспектором, потом с представителем эмиграционного департамента, Павла в очередной раз пригласили в участок. Как он думал – для выдачи временного удостоверения личности беженца.
Соня проводила его с улыбкой на губах и пожелала скорейшего возвращения… Они запланировали поход в ресторан в тот вечер, что бы отметить завершение процесса оформления статуса…
Но их планам не суждено было сбыться… В участке на Павла надели наручники и отправили в камеру предварительного заключения. Ему объяснили, что он числится в международном розыске по линии Интерпола за военное преступление… Его начали готовить к депортации в Советский Союз…
Когда в Афганистане он сдался в плен, погибли все военнослужащие, которых он должен был охранять… За это преступление, военный трибунал, как дезертира, заочно приговорил его к высшей мере наказания…
Потом была депортация и военный следственный изолятор в Москве…
… Шел декабрь 1991 года. Страна, в которой родился и вырос Павел, умирала на глазах… Но, будучи в заключении и изоляции, обо все процессах, происходивших в обществе, Павел, конечно же, не знал… Не знал он и того, что закон, по которому его осудили и приговорили, уже не имел ни какой юридической силы, так как вышла амнистия… И, что скоро, он будет жить в стране с другим названием, другой идеологией и другой экономикой… Все теперь будет иначе…
Но от своего предшественника, новая Россия унаследовала все самое плохое, что могла… Бюрократию – в первую очередь… Благодаря ей, Павел вышел на свободу, почти что через год…
И теперь он лежал на трубах в подвале, пытался заснуть, но, безуспешно…
Продолжение следует…