— О! — сказала Крис, прерывая благостные мысли подруги, и отодвинула высокий стакан со свежевыжатым соком, чтоб удобнее смотреть в стеклянную стену-окно небольшого кафе, — какие люди. Кажется, нас заметили и кажется, люди идут к нам. Чего ты морщишься? Улыбнись.
Шанелька вздохнула, расставаясь с плавными мыслями. Так хорошо сидели, так мирно, молчали вместе, усталые после нескольких часов пешего хода по окрестностям Красной Площади и Арбата. Ели всякое вкусное, теперь вот пьют не менее вкусное.
Она скорее глотнула из своего стакана любимого сока. Грейпфрут, горьковатый, приятный. Дорого, но разок можно. И вдруг сейчас придут мешать.
За белыми большими буквами, начертанными по стеклу, приближалась мужская фигура, кто-то высокий, в расстегнутом длинном плаще.
— Узнала? — спросила Крис, поправляя волосы.
— Нет, — Шанелька поспешно допила вкусный сок.
Мужчина уже входил в двери, на миг пропал в полумраке и бликах, и явился совсем рядом, склонил голову в туго зачесанных светлых волосах стального оттенка, забранных в хвост.
— А… — сказала Шанелька, краснея от первой мысли, которая мелькнула в голове.
Она его узнала, по фотографии, присланной Крис. Как та говорила? Азанчеев кто-то там Аксенович (интересную фамилию и интересное отчество Шанелька запомнила слету), генеральный директор или зам директора чего-то там столичного. И узнав, не могла не подумать о пирсинге господина директора, которым он так поразил их в летнем Коктебеле, где вместо нынешних прекрасно сшитых брюк носил даже не плавки, а какую-то набедренную повязку. Когда носил.
А подумав, Шанелька тут же на себя рассердилась. Вот же кулема, ругала себя маминым словом, сама же постоянно провозглашаю независимость и неформальность, а когда кто-то так независимо украшается пирсингами во всяких интимных местах, только про это и думаю? Интересно, у него он и сейчас при себе? Под этими модными штанами…
Сок встал поперек горла и Шанелька, закашлявшись, схватила салфетку, прижимая ее ко рту.
Азанчеев благожелательно переждал приступ кашля и сел на свободный стул.
— Не опоздал? У нас совещание, но я надеялся, дорогая Крис, вы подождете.
Он улыбался обеим, а небольшие светлые глаза смотрели пристально, но без неприятного любопытства.
Шанелька возмущенно глянула на безмятежную подругу. Та кивнула и заговорила о пустяках, обращаясь то к Азанчееву, то к Шанельке. Пояснила извинительно:
— Это по делу, Нель, бумаги кое-какие.
Шанелька кивнула тоже. И успокоясь, что Крис не собирается ее сватать, мысленно обругала себя за подозрительность. Она же писала ей — дружат теперь. И Москва, тут совсем другие скорости и возможности, почему бы Криси не воспользоваться тем, что они могут пересечься. По делу.
Нужно будет еще раз сказать, подумала она дальше, кивая в ответ на вежливые слова Азанчеева, чтоб не вздумала как тогда, летом, мечтать о новых знакомствах для любимой подруги. Хватит уже. Наелась выше крыши.
Она все еще раскачивалась привыкнуть к тому, что их уже трое за столиком и надо бы принять участие в общей беседе, как вдруг Азанчеев встал, снова склоняя голову.
— Мне пора, дамы. Спасибо. И надеюсь, до встреч.
Крис тоже встала.
— Я на минутку. И кофе еще закажу, да?
— Закажи, — согласилась Шанелька, немного ревниво и с интересом глядя собеседникам в спины. Вот они миновали сумрачную зону перед солнечным выходом. Встали снаружи, Крис, перечеркнутая большой буквой Р, что-то говорила, поднимая к Азанчееву смуглое лицо. Тот внимательно слушал. Улыбнулся, кивая. А потом вдруг вместе посмотрели внутрь, где одиноко сидела за столиком Шанелька.
— У тебя с ним, что ли, роман? — спросила она, когда Крис вернулась, а следом пришла официантка, поставила перед ними две крошечных чашечки и ушла.
— Ой, нет. Он просто попросил кое-какие бумаги посмотреть. Ты сердишься? А еще пригласил нас с тобой в театр. Завтра вечером. Ты хотела на Виктюка, прикинь, как раз на него и пойдем. «Служанки».
— Правда? — Шанелька попробовала обрадоваться, да черт, она же так мечтала попасть в этот театр и именно на этот спектакль. Но как-то все было тускло и радость не такая уж и большая. Какая-то по обязанности получалась радость.
— Хорошо, — все же сказала, — спасибо ему. Только пусть никого с собой не приводит, ладно? Никаких там своих подручных и подопечных. Если вдруг вы там решили. Меня.
— Решали, вообще-то, — засмеялась Крис, — вернее, я решала, ему не рассказывала. Это наши с тобой дела и проблемы, а они пусть думают, что мы самые классные и у нас все тип-топ.