— Да, Валера. Поедем. Прекрасный подарок, спасибо от меня тоже.
Высокая фигура осталась на тротуаре, а Шанелька снова удивилась несоответствию. Если это его Криси ждала с таким нетерпением и после с досадой, то почему при встрече, ну совершенно ничего не отразилось на челе ее высоком?
— Ты что задумалась? — по лицу Крис бежали полосы света и теней, иногда крапленые черными точками дождя на стеклах машины.
— Уже ни о чем, — честно призналась Шанелька, — уже почти сплю. Нет, вот еще одна мысль. Мне кажется, Марьяччо и Деряба друг друга нашли.
— Это будет супер, — согласилась Крис, — а я смогу контролировать, чтоб Деряба его не обижал и кормил толсто.
— Лучше следи, чтоб Марьяччо не садился на его каракулевую голову, — рассмеялась Шанелька, зевая, — как хорошо, что едем домой, и будем спать.
Поздней ночью Крис и Шанелька стояли на балконе, Шанелька курила, аккуратно стряхивая пепел в подаренную Дерябой пепельницу, а Крис неодобрительно посматривала, как подруга гробит здоровье. У той уже была упакована сумка и туго набит рюкзак, потому что хоть завтра и целый почти день, но Шанелька знала свою нелюбовь к сборам и боялась, что кинется запихивать вещи в беспорядке за полчаса до выхода, истрепывая себе нервы. А потом вечно оказывается, что зубная щетка и салфетки погребены в самом низу большой сумки.
В сумку отправились нарядные одежки — белое платьице и подвенечные шорты с ажурной туникой. Складывая их, Шанелька вздохнула, не так она мечтала выгулять стильный наряд. Но не стала вслух жаловаться, возмущаться и посыпать голову пеплом, оберегая подругу, которая за нее и так переживает.
Криси сама заговорила об этом, сидя на плетеном табуретике и кутаясь в плед, падающий длинными углами на бетонный пол балкона.
— И вместо того, чтоб зазнакомиться тебе с кем интересным в столице, вся кутерьма случилась вокруг меня, даже зла не хватает. Оно мне надо?
— Случилась, значит, надо, — возразила Шанелька, — ничего просто так не случается. Тебе что, не понравился распрекрасный неиспанец Коньков?
Крис улыбнулась. Про Ваську без улыбки думать не получалось.
— Вот, — Шанелька подняла руку с огоньком сигареты, — и совершенно дивный твой Азанчеев, может быть, он как раз твоя судьба, а?
— Я бы не хотела, — мягко сказала Крис, — чтоб моя судьба ассоциировалась исключительно с мужчиной. Что за установки такие? Мужчина — судьба. А без них, и судьбы, что ли нету?
— Это ты в сторону уходишь, — проницательно ответила Шанелька, — потому что о нем не желаешь говорить. Это знак.
— Ты кажется, забыла, что я уже числюсь женщиной при мужчине, какие могут быть вообще Коньковы и Азанчеевы!
— Могут. Потому что как раз ты самостоятельна и сама решаешь, как тебе жить! Извини, но вовсе не зря вы с Алекзандером так мирно друг от друга отвалились. Ведь не в экспедицию ты его проводила, а сама хвост трубой. Настало время вам что-то серьезное решить, вот вы и решаете.
— Угу, — кивнула Крис, — во все тяжкие решаем. Я, то есть. Ладно, это я так, я понимаю, о чем ты. Но возвращаясь к нашим баранам, я снова жалаю возмутиться, почему мы опять обсуждаем мою личную жизнь, а не устраиваем твою. Или хотя бы обсуждаем.
— Ну ее, — открестилась Шанелька, играясь выпуклой крышкой пепельницы, — я вон две сказки написала, за пять дней, а ты мне про личную жизнь. Что-нибудь получится. А если нет, то и фиг с ним. Помирать я не собираюсь, без мужского внимания.
— Да, — неопределенно сказала Крис.
Она хотела добавить бодрое, насчет, куда уж, дадут тебе помереть, все равно будут цепляться и внимание это мужское проявлять. Но проговорить это вслух мешал весомый и печальный аргумент, о котором она рассказывать Шанельке не собиралась. Пока не собиралась. Или совсем вообще никогда не скажу, сердясь на то, что причины молчать были, решила Крис, подхватывая края пледа и открывая балконную дверь.
— Не засни тут, в холоде. А я уже свалюсь. Завтра едем пораньше, еще забрать принца Гэндзи у заводчицы.
— Хорошо, — послушно ответила Шанелька, перегибаясь через холодные перила и вытягивая шею, — о! Иван Данилович, добрый вечер!
— Спит ваш кот, — донесся с нижнего балкона густой голос, полустертый порывами ночного ветерка, — а я вот, перекурить.
Крис тоже подошла, так же свесила голову, разглядывая руку с сигаретой, клетчатое плечо и седые волосы на макушке.
— Мы к вам завтра, на чай, — посулила Шанелька, — пустите? Ненадолго. Я уезжаю вот. Вечером. Что?