— Кого желаете в собеседники? — с поклоном спросил Гун.
Пользуясь тем, что рядом нет никого, кто мог бы косо посмотреть, я отважился на непредусмотренный ответ:
— Вас, господин Гун.
После секундного замешательства он расплылся в улыбке:
— Ну, что ж, можно, любезные судари! Но сразу предупреждаю: книга самая что ни на есть посредственная.
— Мне ли о том судить? Зато знаю, что самая свежая.
Подав вино и блюдо холодных закусок, Гун расположился рядом с нами и непринуждённо спросил:
— Какими судьбами в наших краях? Едете на запад по какому-то поручению — или, напротив, возвращаетесь в Янь? Кажется, на Дуншань?
— Всё-то вы помните! — восхитился я. — Мы следуем в родную область. Я отпросился на несколько недель, чтобы по завещанию покойного отца навестить его вэйских друзей.
— Похвально, — кивнул Гун. — Сыновняя почтительность — редкое сокровище. Но если вы следуете на Дуншань, то маршрут выбрали совершенно неверный.
— Конечно, пересекать «дикий край» всегда небезопасно, — ответил я. — Но это самый короткий путь. Да и сейчас, накануне Похода великого отмщения, у разбойников, наверное, будут дела поважнее, чем грабить нас двоих.
— Возможно, что и так, — Гун пожевал губами. — Но, во-первых, граница с Чжао сейчас перекрыта. Вэйская стража получила хороший нагоняй за то, что проглядела разбойное войско, так что теперь здесь и мышь не проскочит. Во-вторых, даже если вы проберётесь в «дикий край» и на вас не позарятся ради наживы, бандиты могут принять вас за лазутчиков или курьеров, везущих секретный приказ в Ци, и тогда вам несдобровать. Ну а в-третьих, вполне возможно, что циские войска по ту сторону «дикого края» тоже вам не обрадуются и примут вас за разбойников, которые бегут от справедливого возмездия. Таких, знаете, и тут вылавливают и казнят без особых проволочек. Выбирайте, какая из трёх причин убедит вас, что дважды пересечь ущелье Восточного Ветра будет короче и безопаснее, чем рваться напрямик.
Мы помолчали.
— Для тех, кого всё это не смущает, — добавил он, — есть и четвёртая причина. В пути через Чжао возможна заминка. Сколько она продлится? А сколько ещё Шэн Янь будет стягивать войска, прежде чем скомандует наступление? Если вы только не желаете оказаться в гуще боя (а это сомнительное удовольствие), искренне советую, судари, заложить хороший крюк и добираться через Лу.
— Я слышал, Шэн стягивает войска с четырёх областей, — сказал я. — Неужели разбойники сильны так же, как когда-то «лотосы», и даже министр-блюститель государственной безопасности не может победить их своими силами?
Гун обернулся по сторонам и понизил голос:
— Мне кажется, дело тут вот в чём. Может-то он может, но, во-первых, новая должность ему пока не по зубам. Блюстительскую печать-то он получил, как и номинальный контроль над тремя министерствами, включая своё бывшее, а вот с лояльностью новых подчинённых всё гораздо хуже. Сыма Вэньлуань долго выстраивал аппарат под себя, и заменить всех его людей на своих — дело небыстрое. Между тем поход уже объявлен, и наверняка у императорского шурина, помимо открытой, есть и какие-то тайные цели. Возможно, где-то нужны будут победы, а где-то — поражения, и ему может быть проще «затыкать дыры» губернаторскими войсками, чем возиться с собственными нелояльными чиновниками. Мне кажется, по факту он остался со всё тем же министерством столичной безопасности, его силы и будет отправлять на самые щекотливые задания, а уж массы добавит за счёт областей. А массы в таком деле чем больше, тем лучше — всё-таки в этой войне он хочет победить.
— А насколько он может полагаться на губернаторов? — подал голос Хуан.
— Наш запуган, потому что не уберёг Вэйминьского князя. Чжаоский — потому что вовремя не выжег это крысиное гнездо. У яньского с Шэном давняя ссора, но против императорского шурина он, уж простите, трусоват и дрябловат, а потому захочет выслужиться и замять прошлое. А циский — практичен и не станет перечить ему в такое время. Мороки с ними гораздо меньше, чем с благородным чиновничеством из Дворца Львиных Ступеней. Шутка ли дело — половина из них носит фамилию Сыма!