Глава двадцать четвёртая. Тройка стратегов договаривается возродить старый обычай; Барабанчик находит, чем отпереть закрытые двери
Сделав распоряжения насчёт западного флигеля, я отправил за паланкином и к четырём часам был у дома господина Чхве. Как я и ожидал, правитель Дуншаня сидел за чаем в компании администратора Ли. Под рукой у того я заметил несколько архивных папок и предположил, что среди них должны быть копии тайцзинских документов Су Вэйчжао. За столько недель, проведённых в Лияне, странствующий администратор упустил немало бумажных сокровищ и сейчас навёрстывал упущенное.
Господин Чхве пошутил, что моя болезнь прошла на удивление быстро. Я ответил шуткой о том, что на следующее утро она о себе ещё напомнит, и под одобрительный смех занял место за столом. Слуги принесли третий чайный прибор. Некоторое время я просто слушал беседу, изредка отвечая на обращённые ко мне вопросы, но, дождавшись в обсуждении удачной развилки, сам вывел его на тему забытых изобретений и упомянул о летающей лодке. Префект тяжело вздохнул и признался, что последние два месяца этот проект не идёт у него из головы. Администратор Ли с интересом открыл соответствующую папку и сразу обратился к чертежам и рекомендациям по постройке.
Наши предки, будучи родом из низин, понимали, что в горной стране, возможно, придётся обходиться без привычного сырья и технических средств. Поэтому, составляя проекты, закладывали в них вариативность. Это приводило к тому, что в тексте привычные нам названия материалов соседствовали с какими-то удивительными, благо предусмотрительный Су постарался разыскать сведения и о последних и снабдил свои записи соответствующими примечаниями.
По просьбе Ли я выписал на отдельные листки наименования всех необходимых материалов, их расчётное количество и, где это требовалось, сведения о том, как и из чего их получать. Мы разложили листки на столе. Временно отсеяв те варианты, понять которые не помогали даже заметки Су, мы старались выстроить оптимальную, на наш взгляд, схему, но то и дело упирались в какие-то немыслимые условия. Калькуляции требовали то прогнать через печь гору песка не ниже Дуншаня, то раздобыть стадо коров в сто тысяч голов, то доставить огромную партию ткани или древесины за тысячи ли. Попадись мне такие цифры в другом контексте, я бы неминуемо счёл их поэтическим преувеличением.
Мы пробились над перекладыванием бумажек три четверти часа и пришли к выводу, что строить воздушные лодки в области Янь при её скудости и несовершенстве путей сообщения почти невозможно, и уж точно не получится сделать это незаметно для столичного двора. Крупные и необычные поставки на Дуншань неизбежно привлекли бы внимание надзорных органов. И это только одна сторона вопроса! Есть ещё и разбойники, которые уж точно постараются перехватить огромный груз, неспешно идущий через всю страну. Если же разбивать его на малые партии, постройка даже одной лодки заняла бы чудовищно долгое время.
Нас прервало появление слуги — он сообщил о некоем важном уголовном деле, всенепременно требующем срочного внимания префекта. Поднимаясь из-за стола, господин Чхве попросил нас не уходить и пообещал скоро вернуться. После недолгого молчания я сказал:
— А что если не пытаться скрыть эти грузы, а наоборот — говорить о них громко, во всеуслышание?
Ли посмотрел на меня с улыбкой, затем лицо его посерьёзнело:
— Продолжайте.
Воодушевлённый, я заговорил о «Днях путешествия» Пао-цзы и новеллах его современников. В этих произведениях неоднократно упоминается ярмарка в Сицюэ, городке на границе трёх областей — Ба, Шу и Цинь — и всего в полутора сутках езды от четвёртой, Хань. Когда-то государство проводило такие ярмарки, чтобы поднять юго-запад, сильно пострадавший от прекращения торговли с мятежной Чу и разрушения всех мостов через ущелье Южного Ветра. Ярмарка проходила раз в год, в конце лета, и длилась всего пару недель, но на три месяца до неё и на два месяца после государство брало под неусыпный контроль не только окрестности Сицюэ, но и главные торговые маршруты по всей стране. Дело считалось настолько важным, что его курировал триумвират министров-блюстителей, а областные торговые палаты в последний летний месяц оживлялись настолько, что были похожи на ульи. Если бы императорский двор возобновил столь прекрасный обычай, но уже на северо-востоке (а лучше всего — в области Янь), это обеспечило бы грузам сохранность и избавило их от подозрений.
— Что ж, как всякий подданный, тем более чиновник, вы имеете право подать Сыну Неба петицию, — бесстрастно сказал Ли.