Взрыв на реке стал первым настоящим испытанием для конструкции. Судя по всему, оно было пройдено: продолжая осматривать колоннаду, сэр Виктор не обнаружил в граните ни одной трещины. Архитектор Туг Уилсон хорошо выполнил свою работу.
Проходя дальше по восточной стороне здания, сэр Виктор был вынужден не отрывать глаз от улицы. В лучшие времена место, где Нанкин-роуд сворачивает на набережную Уангпу была хаотичной. Здесь изуродованные нищие выпрашивали копперы, а рикши промышляли торговлей, а электрические трамваи прокладывали себе путь сквозь толпы. Теперь, выйдя на Бунд, набережную реки, которая изгибалась так же элегантно, как лезвие кирпана сикхского полицейского, он увидел столпотворение.
Над водой дым от взорванной шахты возле Идзумо рассеивался в зимней дымке. Между арками Садового моста, перекинутого через ручей Сучоу, на Бунд хлынул непрерывный поток людей. Прибытие японцев явно вызвало панику на другой стороне ручья в Хонгкью. Потные кули толкали телеги с огромными деревянными колесами, нагруженные содержимым целых семей. Дети в мягких хлопчатобумажных куртках прижимали к груди тряпичных кукол и игрушечные паровозики, а самые маленькие колыхались и раскачивались в корзинах, которые свисали с шестов через плечи старших братьев. Один старик нес птичью клетку, другой — дедушкины часы. В ту зиму из-за наводнения на Янцзы китайские районы города уже заполонили бездомные крестьяне. Международное поселение снова должно было стать пристанищем для самых отчаянных беженцев Китая.
Сэр Виктор расположился на углу гостиницы, у конца колоннады Нанкинской дороги, расставил ножки штатива на асфальте и прикрутил кинокамеру. Как раз в тот момент, когда зажужжал мотор и он начал поворачивать объектив, чтобы снять панораму, послышался винтовочный выстрел. В футе над его головой разбилось оконное стекло.
Будь он проклят, если кто-то не стрелял в него.
Поспешно сложив штатив, он направился к ближайшему входу в отель. Швейцар, обученный не пропускать экскурсантов и бездельников, сначала загородил вращающуюся дверь рукой в перчатке. Покраснев, он отвесил глубокий поклон, когда босс направился к лифту, который доставил его в офис на третьем этаже.
В доме Э.Д. Сассуна сэр Виктор достал из письменного стола служебный револьвер, который хранился у него со времен Великой войны, и положил его в сумку.
Пояс и велел секретарше вызвать машину и водителя. Никто не собирался стрелять в него перед домом, который он построил. Возможно, японцы и решили бы сыграть грубо, но у шанхайского Международного поселения были свои ресурсы.
Сэр Виктор провел этот день в постоянном движении, осматривая оборонительные сооружения по периметру поселения, делая снимки и общаясь с солдатами Добровольческого корпуса. После взрыва, потрясшего Катай, муниципальный совет объявил чрезвычайное положение и назначил бригадного генерала Джорджа Флеминга главнокомандующим. Шотландские фузилёры, как он узнал, несут службу на пяти милях баррикад на границах поселения.
Остановившись на контрольно-пропускном пункте, сэр Виктор побеседовал с молодым офицером. По его словам, мэр китайского муниципалитета Шанхая согласился на большинство требований японцев, включая прекращение бойкота японских товаров, спровоцировавшего кризис. Дикой картой во всем этом была 19-я армия, толпа китайских солдат с далекого юга — многие из них были вооружены винтовками, оставшимися со времен франко-прусской войны 1870-1 годов, и ручными гранатами, сделанными из сигаретных жестянок, — которые наводнили окрестности Шанхая после Северной экспедиции националистов. Оставалось только гадать, растворится ли эта толпа в сельской местности или встанет на борьбу с японцами.
Оборона, вынужден был признать сэр Виктор, выглядела надежной. На реке Вангпу стояли канонерские лодки, а все поселение было окружено колючей проволокой. И все же сэру Виктору, служившему на настоящей войне, казалось, что добровольцы играют в солдат. Только в то утро большинство из них были одеты в деловые костюмы. Японцы же, напротив, прислали людей, готовых умереть в своей форме.
К вечеру он настолько успокоился, что попросил своего водителя отвезти его в театр «Карлтон», расположенный неподалеку от ипподрома, чтобы посмотреть голливудский боевик. В фильме «Рассветный патруль» Дуглас Фэрбенкс играет дьявольски осторожного аса Королевского летного корпуса, доведенного до пьянства, который наблюдает, как его бессердечные командиры, отчаянно пытаясь сохранить видимость превосходства в воздухе, посылают новых людей на смерть под прицелом опытных пилотов под командованием «барона», немецкого министра обороны, самый жестокий пилот. Сэру Виктору отчаянное ликование пилотов на экране напомнило о его собственных днях в Королевской военно-воздушной службе в Дувре — до катастрофы, в которой ему раздробило ногу. Однако как развлечение это вряд ли отвлекало. Сюжет напоминал ему о неуверенной демонстрации силы, которую его соотечественники из Шанхайланда устраивали снаружи, перед лицом врага, который мог оказаться более неумолимым, чем даже гунны.