Ричард на мгновение задумался, посмотрел на фотографа и спросил:
— Что за крошка?
— Его шлюха.
— Сколько ей было лет? — Ричард почти шептал. Его мозг лихорадочно работал, просчитывал возможные варианты.
— Десять или, может, двенадцать.
Ричард рассматривал фотографии. На трех из них был изображен старший сын Врассуна. Он сидел без рубашки, положив ноги на стул и выставив напоказ внушительные мышцы.
— Можно ли совместить две фотографии?
— Вы имеете в виду — склеить их?
— Нет, я говорю о том, чтобы взять фотографии двух людей и совместить их так, чтобы выглядело, будто они сфотографировались вместе — в одно время и в одном месте.
Молодой фотограф поскреб в затылке, и Ричард порадовался, что из кудрей юноши не вывалилось никаких насекомых.
— Теоретически, думаю, что это возможно, но у двух фотографий будет разный фон, и сразу станет понятно: это фотомонтаж.
— Правда? — с иронией в голосе спросил Ричард. Он достал из ящика стола маникюрные ножницы и принялся вырезать из фотографии фигуру старшего отпрыска Врассуна. Затем повернулся к молодому человеку и проговорил: — Что, если теперь вы возьмете снимок с изображением другого человека на левой стороне, а на правую присобачите фото сына Врассуна и потом переснимете то, что получится. Тогда фон будет одинаковым.
— Полагаю, я смогу это сделать, но зачем?
— Затем, что за эту фотографию и ее негатив я заплачу вам больше, чем вы получили за все снимки, которые когда-либо сделали.
— Слушаю вас, мистер Хордун, — улыбнулся фотограф. — Кто второй человек, который должен красоваться рядом с молодым Врассуном?
Ричард отвернулся к большому окну и посмотрел на китайцев, проходивших мимо его конторы.
— Сколько лет было шлюхе, которую выбрал для себя этот мерзавец?
— Я уже говорил: десять или двенадцать.
— И она плакала? — подумав, спросил Ричард.
— У меня сложилось впечатление, что он сделал ей больно.
— Ага, — кивнул Ричард, — значит, вторым человеком будет девочка. Десяти — двенадцати лет. Девочка с травмой. Голая китайская девочка с травмой. Я пришлю ее в ваш гостиничный номер, чтобы вы сфотографировали ее.
— Но я не стану наносить ей увечий, мистер Хордун! — вспыхнул молодой человек.
— Я тоже. Она будет загримирована, но благодаря вашему фотоаппарату все будет выглядеть реально.
— Но в гостинице…
— Не годится появляться в таком виде? Согласен. На ней будет капюшон.
— А как вы поступите с фото…
— Это вас не касается, — резко ответил Ричард и отпустил молодого человека.
Оставшись один, он стоял совершенно неподвижно, ощущая, как мир вращается вокруг него. Ему хотелось отомстить сразу же, но он напомнил себе о том, что нужно быть терпеливым, очень терпеливым.
«Чтобы добраться до Шанхая, нам понадобилось пятнадцать лет. Что могут значить еще каких-то несколько лет?» — подумал он, не торопясь отвечать на этот вопрос.
Ричард чувствовал, что помимо необходимости проявлять терпение есть тут еще нечто более глобальное и важное. Даже более важное, чем месть. Присутствие чего он лишь слабо ощущал неким шестым чувством. И было оно связано с маленькой девочкой.
На следующее утро молодого фотографа разбудил громкий стук в дверь. Он открыл ее и в ужасе отступил назад.
Лили уже привыкла, что ее лицо, лишенное носа и ушей, нагоняет на окружающих страх, поэтому, не обращая внимания на реакцию фотографа, она за руку вытащила прятавшуюся у нее за спиной удивительно красивую китайскую девочку лет десяти.
Войдя в комнату фотографа, девочка потянула за ленточку, и платье упало к ее ногам. Мадам Цзян подробно проинструктировала ее, сказав, что ей придется изображать совсем маленькую и к тому же раненую девочку. Фотограф тем временем приступил к сложным вычислениям, готовясь сделать фотографию, которая отправит молодого Врассуна прямиком в ад.
Вечером того же дня, когда Ричард бережно прятал фотографическую пластину в потайной ящик письменного стола, Макси заплатил фотографу, чтобы тот сделал снимок племянников. Одетые в шелковые китайские наряды, панталоны и шлепанцы, Майло и Сайлас позировали, крепко обнявшись и широко улыбаясь. Через несколько недель этот и другие снимки молодого фотографа появились в газетах многих стран, позволив миру впервые увидеть Дикий Запад Востока — Шанхай. Сайласу чрезвычайно понравилась фотография, на которой они с Майло были сняты в обнимку. Но когда он попросил Паттерсона поместить ее в рамочку и повесить в их с братом комнате, тот набросился на него, разорвал снимок пополам и закричал: